Непрощенный (ЛП)

села и стала наблюдать как вода струится по скалам, выступающим из русла ручья.

Мгновение спустя Кэм присоединился к ней.

“Откуда ты?” - спросила она.

“Отовсюду.” Кэм добрался до изгиба дерева, где Лилит спрятала свою гитару.

Иногда она приходила сюда и играла во время ланча, это помогло ей не думать о том,

насколько голодный она была.

“Таинственный?”, - сказала она, передразнивая его тон и взяв у него гитару.

“Не так круто, как это звучит,” сказал Кэм. “Прошлой ночью я спал в дверях

мастерской по ремонту телевизоров”.

“О'Мэлли на Хилл-Стрит?” сказала Лилит, настраивая ее струны. “Это странно. Я

однажды спал там, когда поссорилась с Жанет и была вынужден уйти из дома”. Она

почувствовала его взгляд на себе, и уточнила. “Жанет - моя мама”. Для нее это была

тупиковая тема, поэтому она перевела разговор. “Как ты оказался здесь?”

Челюсти Кэм напряглась, и вены появились на лбу, между глаз. Это явно было

последнее, что он хотел бы обсудить, что сделало Лилит подозрительной. Он что-то

скрывает, как и она.

“Давай поговорим о музыке”. Кэм открыл чехол для гитары, который он

позаимствовал в студии и вынул зеленую Fender Jaguar, собственность школы Трамбулла.

“Давай что то поиграем”.

Лилит схватилась за живот и чихнула. Голод ржавыми ножницами пробежал

через ее внутренности.

“Голодный чих” констатировал Кэм. “Я не должен был позволить тебе уговорить

меня не сходить перекусить. Хорошо, что ты со мной”.

“Почему?”

“Потому что нам хорошо вместе.” Кэм тряхнул головой, убирая темные волосы с

глаз. “И потому что я путешествую с изысканными закусками.”

Он запустил руку в свою холщовую сумку вытащил оттуда крекеры и короткие,

толстые банки с иностранными надписями. Он взялся за крышку и попытался повернуть

ее. Она не сдвинулась с места. Он еще раз попробовал. Тщетно.

“Вот так”. Лилит взяла банку у него, и она скользнула вверх по ее струнам,

позволяя одной из них нарушить вакуумное уплотнение. Она уже делала такое дома, когда

Брюс был голоден и банка соленых огурцов была единственной едой в их доме.

Искривленная крышка тут же открылась в ее руках.

Кэм пробежался кончиком языка по губам и слегка кивнул. “Я оставил это для

тебя”.

Лилит заглянула в банку. Она был наполнена крошечными, мокрыми, черными

яйцами.

“Осетровая,” сказал Кэм. “Лучшая икра”.

Лилит понятия не имел, что делать с икрой. Где он взял ее—особенно если он

спал на улице в предыдущей ночью? Кэм открыл пакет крекеров и использовал один,

чтобы зачерпнуть из банки блестящую черную массу.

“Закрой глаза и открой рот”, - сказал он.

Она хотела сказать что то грубое, но голод был сильнее ее.

Крекер оказался хрупким, икра мягкой и пышной. Затем соленость икры обожгла

ее, и поначалу она думала, что ей не нравится. Но она несколько мгновений подержала ее

на языке и поймала распространившееся через рот богатое ощущение маслянистого с

нотой резкости вкуса.

Когда она открыла глаза, Кэм улыбался ей.

“Это дорого?” - спросила она, чувствуя себя виноватой.

“Вкус лучше, если ты ешь медленно”.

Спокойная тишина воцарилась между ними, пока они ели. Она была благодарна

за еду, но ее беспокоило, что этот парень делал вид будто они были ближе, чем на самом

деле. “Я должна идти домой”, - сказала она. “Я наказана”.

“В этом случае, ты должна отсутствовать дольше на сколько можешь.” Кэм

наклонил голову, глядя на нее, как парни в фильмах смотрят на девушек когда они

должны поцеловаться. Он замер на мгновение затем он подобрал ее гитару.

“Эй!” возмутилась Лилит когда аккорды наполнили воздух. Ее гитара была ее

самым ценным достоянием. Никто не трогал ее, кроме Лилит. Но как только пальцы Кэма

заиграли по ее струнам и он начал напевать, она обмякла и посмотрела на него как

завороженная. Его песня была красивая и знакомым. Она не знала, где она слышала ее

раньше.

“Ты написал ее?” не смогла она удержаться от вопроса.

“Может быть”. Он перестал играть. “Нужна вокалистка”.

“Я уверена, Хлоя Кинг согласилась бы,” сказала Лилит.

“Кстати говоря,” вспомнил Кэм, “Как насчет той темы выпускного? Битвы

групп?” Он покачал головой. “Было бы круто”.

“Круто - это самое последнее, что там может быть”, - сказала Лилит.

“Я подпишусь, если ты еще не регистрировалась”.

Лилит расхохоталась. “Это должно побудить меня для участия? Кто-нибудь

говорил тебе, что ты слишком самоуверенный?”

“Не в эти пять минут”, - сказал Кэм. “Просто подумай об этом. У нас есть две

недели, чтобы сколотить достойную группу. Мы могли бы сделать это”. Он помолчал.

“Ты могла бы сделать это. А ты знаешь, что я скажу о Мести”

“Что?” - спросила она, ожидая услышать, что он скажет дальше, чтобы позлить ее.

Он посмотрел вдаль, на что-то, что, казалось, сделало его грустным. Когда он

заговорил, его голос был мягким. "Это не плохо."

ГЛАВА 4

Четырнадцать Дней