Непрощенный

Логинов отключился и сосредоточился на дороге. Езды от Севастополя до Симферополя на хорошей машине было всего ничего. Но «Дэу Сенс» была не очень хорошей машиной, да и с гаишниками Логинову связываться не было абсолютно никакого резона, так что он сильно не гнал и успел за время поездки передумать черт знает что.

Конечно, с тех пор, как Моня выменял в Алуште свое агентурное дело на одетого в собачий намордник Кащеева, он был сам по себе и формально никакого отношения к ФСБ не имел. Но при этом Логинов прекрасно понимал, что если Кащеев добрался до Мони и отправил его на тот свет вместе с Лизкой, Шварцем и охраной, он, Логинов, будет винить в этом себя до конца жизни.

Наконец «Дэу» миновала Хаджибеевскую слободку Симферополя и начала взбираться на гору, на верху которой располагалась Монина «сиротская» усадьба. Тут уж Логинов гнать не мог при всем желании – слишком слаб был движок «Дэу». Наконец впереди показались ворота. Никаких милицейских машин и прочих признаков беды возле них не просматривалось. Но это, конечно, еще ни о чем не говорило.

Логинов затормозил и посигналил. Установленная наверху камера чуть шелохнулась. Логинов выглянул из машины и крикнул:

– Эй, я к Моне!

Охрана знала его как облупленного, однако ворота не открылись. Вместо этого в динамике переговорного устройства послышалось:

– Моня просил передать, что он выбрал другую дорогу!

– Что?! – заглушил двигатель Логинов.

– Моня просил передать, что он выбрал другую дорогу, – повторил тот же голос.

– Какую еще дорогу? – выбрался из машины Логинов.

На всякий случай он оглянулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.

– Без понятия, – проговорили в переговорном устройстве. – Моня сказал: «Приедет Логинов, скажите ему, что я выбрал другую дорогу. Он поймет…»

– А-а, – наконец вспомнил Логинов, о чем они с Моней говорили днем. – А где он сам?

– Уехал. С Лизаветой и Шварцем.

– Куда?

– На Тибет.

– Куда-куда?!

– На Тибет.

– На какой, на хрен, Тибет?!

– На тот, на котором Шамбала…

– Слышь, открой, я хочу с начальником охраны поговорить!

– Моня сказал: «Логинова не пускать. Если ему что непонятно, пусть приезжает на Тибет».

В этот момент у Логинова зазвонил телефон. Он быстро вытащил его и приложил к уху:

– Да!

– Ну что, Логинов, мы уже на слободке, а ты где? Нам подниматься или тут ждать?

– Разворачиваться! – зло проговорил Логинов.

– В каком смысле?

– В прямом! – сказал Логинов, садясь в машину. – Эта жирная скотина, эта трусливая тварь смылась!

– Это ты про Моню?

– Ну да, а про кого же?

Плотников вдруг засмеялся.

– Что ты ржешь?

– А что мне делать, плакать? Я бросаю свой финансовый отчет, срываю людей и мчусь как угорелый из Севастополя в Симферополь, чтобы узнать, что Моня смылся… А куда, кстати?

– На Тибет! В Шамбалу!

Плотников засмеялся еще сильнее.

– Да что ты ржешь? Что тут смешного?

– Не ори, Логинов. А то ты приехал вроде на курорт, а злой как собака. Как ты смотришь на то, чтобы выпить?

– Что?..

– Выпить, Логинов. Я сегодня этим отчетом все равно заниматься уже не буду. Да и ты, насколько я понимаю, в Шамбалу сегодня тоже не поедешь…

Логинов вздохнул:

– Да я вчера и так… перебрал.

– Ну так я ж не предлагаю тебе упиться. Я предлагаю культурно. В целях поправки нервной системы. У меня, кстати, есть бутылка «Жириновского». С личной подписью Вольфовича. Бывал он как-то у нас.

– Ну так оставишь лучше потомкам. Глядишь, лет через пятьдесят продадут с аукциона.

– Думаешь, какой-то дурак купит?

– Может, и умный купит. А нам-то какая разница, что пить. С подписью, без, лишь бы нервы успокаивало.

– Ладно, уговорил. Не хочешь Вольфовича, купим в магазине.

– Так я у вас на курорте и сопьюсь.

– Не сопьешься, Логинов. Мы ж похмеляться не будем.

– А-а, ну тогда ладно, Плотников, уговорил. Только бутылку беру я. В счет оплаты доверенности.

– Ну а я тогда из своего продпайка выставляю тушенку.

– Договорились.

– А тебе билет бронировать?

– Какой билет? Куда?

– Как какой, Логинов? В Шамбалу, конечно, куда ж еще…

36

– Ну что же, Григорий, – сказал Купер, опорожнив свой стакан. – Теперь непосредственно к делу. И предлагаю перейти на «ты», поскольку мы теперь связаны крепче, чем сиамские близнецы.

– Да, конечно, Чарли, – ответил Кащеев.

Он слегка захмелел, но не столько от выпитого, сколько от осознания того, что он, бывший с утра вонючим бомжем с насмешливой кличкой Десантура, сейчас сидел за одним столом и беседовал на равных с человеком, за спиной которого стояла вся мощь Соединенных Штатов Америки. Шевельни Купер пальцем, и десяток авианосцев тут же отправились бы к Антарктиде. Или к Арктике. При условии, конечно, что их передвижения нельзя будет связать с событиями, обозначенными шифром «Армагеддон».

– Ты слышал когда-нибудь слово «Набукко»?

– Это город в Иудее? – попытался угадать Кащеев.

– Нет. Это аббревиатура более позднего происхождения.

– И как она расшифровывается?