Непрощённая

Вскоре в дом Закари стали подтягиваться мужчины. Первыми вошли два сына Роулинсов, Чарли и Джуд. Чарли был самым младшим ребёнком в семействе Роулинсов и ровесником Рейчел. У него были небольшие грустные глаза, никак не выделявшиеся на его бледном невыразительном лице, которое казалось Рейчел каким-то пустым. Чарли совсем не унаследовал характерного для Роулинсов мощного телосложения и сильных мышц — его сложение следовало скорее назвать деликатным. Самым удивительным в Чарли Роулинсе были его волосы — они всегда стояли у него торчком. Даже если он обильно смачивал их водой и приглаживал пятерней, они в какой-то момент высыхали и внезапно распрямлялись, точно пружинки. Рейчел знала, что глаза Чарли с затаённой нежностью постоянно следят за ней, особенно в те моменты, когда он считает, что она этого не замечает. Такое внимание несколько льстило девушке, хотя она не придавала этому никакого особенного значения.

Джуд, старший брат Чарли, был старше Кассиуса и немного младше Бена Закари. Джуд был точной копией своего отца до того, как Зеб Роулинс утратил большую часть своей былой подвижности и сильно растолстел.

Джуд был сильным и мощным, с бычьей шеей, очень плотный и крепкий. Энди завидовал его силе и как-то сказал:

— У этого Джуда — железные руки.

— Может быть, — ответила ему Рейчел. — Но только Бен может легко перебросить его через голову, если захочет.

Джуд держался рядом со своим отцом и Беном, надеясь слышать от них какие-то умные слова и замечания, которые могли бы в дальнейшем пригодиться ему самому.

Последними в дом вошли Кассиус и Бен Закари. Кассиус затмил своим внешним видом и одеждой всех остальных мужчин. На нём была чёрная замшевая рубашка из тонко выделанной кожи, чёрные брюки и широкий пояс, обильно украшенный серебряными накладками. Рейчел решила, что Кассиус выглядит просто потрясающе. Правда, Бен Закари, несмотря на то, что на нём была обычная потёртая одежда, всё равно выглядел как главный в их доме. Бен с некоторым неодобрением посмотрел на брата, точно говоря ему, что тот выглядит по-дурацки.

После того как все поужинали, Зеб Роулинс и Бен сели в сторонке, чтобы заняться подсчётами и бухгалтерией. Для Бена Закари эти подсчёты были самой скучной и неинтересной частью занятия скотоводством. Но без этого было не обойтись.

Договориться с Зебом Роулинсом было нелегко — от глаз Рейчел не укрылось, что он отрицательно качал головой в ответ практически на любое предложение или реплику Бена. При этом Зеб был готов охотно принять из рук Бена половину доходов от продаж скота, которые Бен Закари сумел так успешно осуществить, однако сам не желал вкладывать и доллара в покупку новых животных, которые, по плану Бена, должны были принести им ещё больший доход. Бен понимал причину упорства старого Зеба: когда две семьи занимаются по соседству друг с другом одним и тем же, между ними всегда невольно возникает соперничество, когда кто-то из них двоих заметно вырывается вперёд. Зеб всегда тайно недолюбливал семью Закари за высокомерие и в глубине души считал их чем-то вроде выскочек. Сейчас ему хотелось не упустить шанса осадить их. И он пытался ставить им палки в колёса, как только возможно.

Между тем Джорджия Роулинс сумела втянуть молодёжь — Кассиуса, Чарли, Джуда и Рейчел — в громкую игру. Один из участников игры должен был стоять в центре комнаты, в то время как двое других гонялись друг за другом, пока один не ловил другого. Затем роли играющих менялись. Всё это сопровождалось топотом и громким пением, от которого дрожали окна. Бен и Зеб Роулинс, сидевшие за столом и обсуждавшие свои денежные дела, в конце концов не выдержали этого шума и прекратили обсуждение деловых вопросов: делать это в таком гаме и грохоте было невозможно.

— Если бы сейчас с нами была Эффи, — мечтательно повторяла Хейгер Роулинс, обращаясь к Матильде Закари. Та кивала ей головой. Она прекрасно понимала чувства Хейгер, понимала, как она гордится своей дочерью, как желает ей счастья и предвкушает свадебное торжество, которое должно было вот-вот состояться и стать одним из кульминационных моментов в жизни её и дочери. Глядя на раскрасневшееся счастливое лицо Хейгер Роулинс, Матильда и сама чувствовала радостное возбуждение и чувство удовлетворения. Сегодняшний день и особенно вечер выдались по-настоящему хорошими. И если мимолётная мысль об обречённом несчастном человеке, который, возможно, скрывался где-то рядом в темноте и глядел на ярко освещённые окна их дома и возникала в головах Матильды и Бена, то эта мысль была похожа на призрак, быстро появлявшийся и ещё быстрее исчезавший, чтобы уступить место другим, радостным и хорошим мыслям.