Непрошеный Дар (СИ)

— Не знаю… — гневно сверкая глазами бабушка, — давно в нашем роду никто не проявлял силы… как ты… кто мог стать… уходили в церковь…

— Прятались? — Не сдержала замечания Вера. Она действительно не понимала, что такого страшного могла нести “сила”, что несколько поколений женщин выбирали добровольное изгнание при жизни, запираясь за церковью, как за какой-то спасительной стеной.

— Ты… — зашипела от злости бабушка, — даже не смей… радуйся, что живая… радуйся… я больше… ничего тебе… не смогу сделать!

Вера не знала как реагировать на такие слова.

— ААААА, — вдруг истошно закричала бабушка, оглядываясь по сторонам — они идут за мной… ААААА, — ещё громче, — это ты, — это к Вере со злостью, — это ты виновата! ты!!! я не попаду… туда, куда должна была… ты! из-за тебя меня не забрали вовремя! ТЫЫЫЫЫ! — Истошно завопила бабушка, пытаясь вскочить с места и броситься на Веру.

Но Вера уже выбежала за дверь, стремясь поскорее вырваться на улицу. Пробегая мимо матери, Вера сделала какой-то неопределённый жест в сторону бабушки и побежала дальше. Краем глаза Вера заметила, что мать со своими сёстрами бросились в комнату бабушки. Сквозь открытые окна были слышны истошные крики.

За воротами бабушкиного дома Вера остановилась. Руки и ноги тряслись. Не в состоянии идти дальше, Вера прислонилась спиной к железным воротам и обессиленно присела на корточки. Сердце бешено колотилось в груди. Перед глазами стояла картина: грузная бабушка с искаженным от злости лицом, рассказывающая о том, что… “хотела и делала всё, чтобы Вера не жила”. То что Вера увидела и услышала, просто не помещалось в голове. Навязчиво крутилось: “Почему я? Что я такого сделала, чтобы заслужить такую… ненависть… и от кого? От родственников, которым тоже никогда в жизни не сделала ничего плохого!”. Она же просто… обычный, ничем не примечательный подросток!

Через несколько часов бабушка скончалась. Мать говорила, что перед смертью бабушка не была похожа саму на себя: выкрикивала проклятья, ругалась, вела себя агрессивно. А потом в один момент просто обмякла на руках дочерей.

Вера не хотела идти на похороны бабушки. И даже попробовала договориться с матерью, что не пойдёт. Но мать была непреклонна — Вера ОБЯЗАНА быть на похоронах.

На церемонии похорон, Вера старалась затеряться в толпе. Это получалось не очень, каждый раз, когда Вере казалось. что она надёжно спряталась, находился кто-то из родственников, кто выводил Веру на самое видное место среди других родственников. Мать и сёстры плакали. А Вера не могла себя заставить плакать даже ради приличия. Мать так и сделала замечание, сказав со злостью: “Хотя бы ради приличия уронила слезу! Бесчувственная… мразь!” Но даже под нажимом Вера не смогла бы заплакать: перед глазами до сих пор, как видео на бесконечном повторе, в голове “прокручивался” эпизод с тем, что бабушка сказала перед смертью.

Уже перед дверью в кафе, где мать и её сестры заказали поминальный обед, Веру позвал пастор бабушкиной общины. При виде этого огромного дядьки с длинными волнистыми волосами, хищным крючковатым носом и всегда злыми глазами, у Веры по спине пробегали мурашки.

церкви. Ты же выполнишь последнюю волю бабушки? — Глаза буравили ещё сильнее.

— Нет, — собрав всю силу воли в кулак отрезала Вера, превозмогая внутренний страх перед пастором, очень чётко и твёрдо ответила Вера, — я считаю, что вероисповедание это добровольный выбор каждого. И никто не вправе решать за другого человека!

— Но… — попробовал возразить пастор, но Вера не дала ему заговорить.

— Я сказала чёткое “нет!”— И Вера развернувшись уже ушла в совершенно другую сторону. Точнее так, Вера повернулась и ушла, даже не зная зачем и куда, просто чтобы прекратить давление со стороны пастора.

— Ты ещё об этом пожалеешь! — Крикнул вдогонку Вере пастор.

Вера ускорила шаг. Только отойдя на приличное расстояние, Вера остановилась, чтобы оглянуться. Оказалось, что она на автопилоте зашла в какой-то незнакомый двор, окружённый многоэтажками. Вера присела на лавочку, пытаясь унять панический страх. В голове крутилось одно: “фанатики! ненормальные и неадекватные фанатики!. Вера была уверена, что именно такие фанатики стояли за средневековым гонением на ведьм. Именно такие, как пастор, бабушка и похожие на них, с воплями бросались на беззащитных женщин, обвиняя их в колдовстве. Именно такие фанатики воздвигали эшафоты и первыми зажигали кострища, на которых в страшных муках умирали те, кого они считали ведьмами.

***

Звонок от Славки был спасением для Веры, вырвавшим её из водоворота страшных мыслей. Славка, как обычно, болтал без умолку и его бодрый тон вытаскивал её из прострации, возвращая к обычной жизни. Хотя и с трудом. На вопросы Славки Веры могла из себя выдавить только односложные ответы.

По бурчанию Веры в трубку, Славка и понял, что с ней что-то не так.

— Что случилось? — Задал Славка прямой вопрос

— Навалилось всё… — у Веры получилось выдавить из себя только одну единственную ёмкую фразу.

Славка, сразу прекратил шуточки и строго сказал, как отрубил:

— На выходные ты едешь ко мне!