Непросто быть крокодилом (СИ)

  Птицы разных размеров налетали стаями и поодиночке. Клювы, похожие на наконечники копий и стрел, пробивали кожу и наносили болезненные раны. Каждая летучая тварь наносила всего один удар и тут же взмывала в воздух. Однако и эти верткие создания погибали, попав в захлопнувшую пасть или получив резкий удар хвостом, покрытым роговыми наростами.

  Лапы крокодила оказались неплохо приспособленными для хватания, а острые когти позволяли распарывать кожу противников. Большие змеи, прижатые к земле, бессильно извивались и погибали, перекушенные мощными челюстями.

  Много хлопот доставляли гигантские пауки. Добраться до их туловищ сначала никак не получалось: крокодила встречали многочисленные твердые ноги, усыпанные мелкими, но острыми шипами. Пойманные пастью конечности хрустели, плющились и размочаливались в зубах, но перекусить или оторвать их не удавалось. Опираться на поврежденную ногу паук не мог, но все равно угрожающе мотал ей перед мордой крокодила, грозя угодить в глаз. Только после того как больше половины лап удавалось повредить, появлялась возможность вонзить зубы в мягкую плоть.

  Многолапые звери, покрытые густой шерстью, порой превышали размерами самого крокодила, но всякий раз черный ящер побеждал.

  Днем Соломон чувствовал себя прекрасно: ему казалось, что во сне он борется со злом, а это куда более приятное занятие, чем наносить жуткие раны беззащитным людям.

  Диана улыбалась ему при каждой встрече и порой заговаривала первой. Соломон все собирался пригласить ее на ужин или просто на прогулку, но, помня о неудачных попытках, не спешил.

 

  Этой ночью ему противостояли огромные гусеницы. Множество маленьких ножек заканчивались острыми коготками, а крошечные ранки от них жгло огнем. Кажется, твари были ядовитыми. Некрепкий панцирь многоножек с хрустом лопался в крокодильих зубах, пасть наполнялась едкой горько-соленой жидкостью.

  Каждая гусеница в отдельности не представляла опасности, но дьявольских созданий оказалось слишком много. Соломон слабел: видимо, действовал яд. Врагов становилось все больше, и они побеждали.

  Выручил второй крокодил, появившийся неизвестно откуда. Неожиданный союзник разбросал гусениц, и вдвоем они быстро покончили с извивающимися тварями.

  На этом сон закончился.

 

  Утром Соломон еле поднялся. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус.

  Диана, едва, взглянув на него, повесила на дверь музея табличку "Закрыто" и спросила:

  - Ты завтракал?

  Соломон промолчал, едва справившись с подступившей тошнотой.

  - Тогда пошли.

  В знакомом заведении сидели только они вдвоем. Навес закрывал от солнца, под ним гулял приятный ветерок. Кислое вино отбило отвратительный привкус, боль в голове исчезла.

  - Ну, как тебе? - спросила Диана.

  - Что? - не сообразил Соломон.

  - Быть крокодилом.

  Мужчина все понял.

  - Так это ты спасла меня ночью?

  - Да, я тоже крокодил, - невозмутимо ответила красавица. - Ты кем был до того, как приехал сюда?

  - Вором, - честно ответил Соломон, ощущая себя где-то между сном и явью.

  - А я... Можно я не буду говорить?

  Диана подозвала официантку и сделала заказ.

  - Я уезжала отсюда, но вернулась: в одиночку вне острова не выжить - крокодилу нужна пара.

  - И ты ждала, пока я не стану ящером?

  - Я надеялась... Знаешь, у тебя детский взгляд. Ты большой и сильный, лицо у тебя мужественное, а смотришь, как ребенок.

  В тот день они так и не вернулись в музей.

  Ночь ошеломила. Диана дарила и принимала ласки то неистово, то нежно и вкрадчиво. Скромная покорность уступала место бесстыдной похоти - казалось, с ним не одна, а несколько разных женщин. Любовники угомонились далеко за полночь, а во сне они бились вдвоем, защищая друг друга.

 

   * * *

 

  Первая ночь на корабле выдалась на удивление спокойной. Соломону опять приснилось, что он крокодил, но тварей оказалось совсем немного - вдвоем они быстро расправились с хилыми пауками и немногочисленными гусеницами.

  - С кем мы воюем по ночам? - спросил он у Дианы.

  - Думаю, это людские пороки.

  - А почему на корабле их меньше, чем на острове?

  - Здесь мы имеем дело только со своими грехами и дурными мыслями. Наверно, это правильно, ведь каждый должен быть крокодилом прежде всего для самого себя.

 

   * * *

 

  Распрощаться с Гильдией несложно - нужно только отдать ей все, что у тебя есть. Соломон безропотно расстался и с деньгами, и с домом, и с дорогими вещами.

  Они поселились в дешевом отеле, где Диане предложили должность администратора. Соломон начал искать работу, ведь мужчина должен приносить деньги в дом.

  У служебного входа в театр висело объявление: "Требуется помощник гримера".

  "В сорок лет пойти работать мальчиком на побегушках?" - подумал Соломон и все-таки вошел в дверь. Гримером оказался настолько древний дедушка, что рядом с ним и сорокалетний мужчина выглядел мальчишкой. Высокий, худой и сутулый старик, несмотря на возраст, ходил легко, делал все быстро, а к жизни относился по-доброму.

  Через пару недель гример погладил себя по лысой голове, поправил огромные очки, сидевшие на крючковатом носу, и удовлетворенно заявил:

  - Кажется, скоро я смогу уйти на пенесию. Со спокойной душой.

 

   * * *