Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды

Он усадил меня на бордюр и метнулся в машину. Вскоре вернулся с большой свечой и трясущимися руками еле-еле сумел зажечь, не попадая по колесику зажигалки. После этого упал на колени рядом, сунул мне горящую свечу в ладони, придерживая своими.

– Бери, – уговаривал он меня. – Питайся. Прошу тебя! Умоляю!

Я окунула ладонь в пламя свечи, и по моим жилам побежала сила. Сначала медленно, потом набирая скорость.

Спустя какое-то время я почувствовала себя живой.

– Прости меня, – отодвинулся мужчина. Понизив голос, продолжил: – Я… Я не знаю, что сказать…

– Ты не виноват, – грустно сказала я. – Все дело во мне. Извини, если довела тебя до… такого.

– Это он? – тихо спросил Диего, помогая мне встать и усаживая в машину.

Мне почему-то чудился запах пойманного в капкан зверя. Всегда думала – это литературные выдумки. Разве такой бывает? Но мне чудился именно он – густое амбре псины с ноткой крови и железа. Мой.

– Нет, – покачала я головой. – Это после него, он практически сломал меня… На такие вещи он мастер.

– Давно? – еле слышно, одними губами.

– Двадцать лет, – прошептала я. – Прошло уже двадцать лет.

Я свернулась в клубок на сиденье и прикрыла глаза. Прошлое должно оставаться прошлым… пока оно не мешает настоящему. Мне же оно не давало жить.

Когда мы подъехали, я уже полностью пришла в себя. Постаравшись избавиться от мрачных мыслей, заставила себя переключиться на позитив – свою работу.

Все так же молча мы вышли из машины и двинулись к дому.

Дверь молниеносно распахнулась, и на пороге карающим мечом революции возникла Натка, дух и хранитель нашего дома. В прямом смысле этого слова. И горе тому, кто назовет ее домовой! Это будет последний день его жизни. Потому что, подавившись булочкой с мышьяком или захлебнувшись компотом с цианидом, жить дальше станет немного проблематично.

– Явились! – грозно констатировала Натка. Женщина правильных русских форм и среднего возраста. – Запылились! – Обвиняюще ткнула пальцем в мой комбинезон.

Сама она всегда выглядела аккуратисткой, невзирая на постоянные уборки и возню на кухне.

После этого вплотную подошла к Диего, схватила его за воротник рубашки и потянула вниз, на высоту своего роста. Обычно они смотрелись рядом, как Пат и Паташон. Высокий стройный мужчина знойного типа и маленькая пышная женщина славянской наружности.

– Ты что с ней сделал, венец корриды? – нахмурилась хранительница, посверкивая серо-зелеными глазами. С угрозой: – Ты ее какой из дома взял? А какой вернул?!!

– Mea culpa[7], – повинился Диего, в глубине души побаиваясь Натки. Эта в горящую избу не войдет. Фигли! Она ее снесет и тут же построит новую с соблюдением всех огнеупорных технологий.

– Ты мне тут не кульпай! – сказала как отрезала Натка. – Думаешь, я не понимаю? Omne nimium nocet![8] – заявила хранительница, скользя по мужчине нехорошим задумчивым взглядом. – И я даже догадываюсь, что именно лишнее!

– А можно мы уже пойдем спать? – тихонько предложила я, втайне мечтая о своей постели и уединении.

– Можно, – посторонилась Натка. – Только у вас тама куча народу тусуется. Разберитесь с ними и ступайте себе с Богом, если после вам что-то останется.

– Добрая ты, – вздохнула я. Вспомнила: – Натка, тебе придется завтра вместе с нами перебраться в городскую квартиру.

– У нас в особняке что, опять те самые гопники будут жить? – подозрительно сощурилась хранительница.

– Хиппи, – поправил Диего.

– Эфиры, – поправила я их. – Детям нужно где-то ночевать, пока они познают истину.

– Ага, – согласилась Натка. – Они ее познали. В винном погребе! – Возмущенно: – И ладно бы выпили! Эти же обормоты проводили эксперимент – можно ли обратить вино в воду? В итоге все ушло в канализацию!

– Не сердись, – приобняла я хранительницу. – Никто у нас жить не будет. Просто к нам в квартиру могут нагрянуть незваные гости, и я бы хотела, чтобы ты ими занялась.

– И что я могу с ними делать? – В голосе чувствовалось откровенное предвкушение. Натка возможного развлечения ни за какие коврижки не упустит.

Мне показалось или запахло жареным? Бедный Вовчик. Ему теперь каюк.

– Все!!! – выдохнула я с поистине экстатическим наслаждением. – С Вольдемаром ты можешь делать ВСЕ!

– Ты имеешь в виду «все», – деловито уточнила Натка, – или «все» – и еще что-нибудь сверх того?..

– На твое усмотрение, – предоставила я ей полную свободу выбора.

И не говорите мне, что я жестокая. Сама знаю!

Натка расцвела майской розой и пошла собирать кухонные принадлежности, без которых она из дому не выходила. Давным-давно в ответ на возмущение Диего хранительница молча продемонстрировала ему виртуозное владение колотушкой для мяса, топориком и штопором. После этого телохранитель относился к ней с громадным уважением и старательно обходил стороной.