Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды

– Возьми меня с собой, красавчик. Я сегодня твоя! Вся!

Испанец громко фыркнул, демонстративно перекинул меня через плечо и, небрежно хлопнув по заднице, сообщил:

– Надоест – верну! – резво шагая на выход.

От такой сказочной наглости все опешили. Пока обделенные моим вниманием самцы ловили воздух, разинув рты и растерянно переглядываясь, мы улизнули.

В машине мы, к счастью, оказались гораздо раньше желающих побыть со мной наедине.

– Если ты скажешь хоть одно слово!.. – предупредила я телохранителя, закутываясь в его кожаный пиджак.

– Поехали домой, – тут же отреагировал испанец, сверкнув в зеркало заднего вида белоснежной улыбкой. И невинно добавил: – Я сказал не одно слово, а два.

Я фыркнула и откинулась на сиденье. Что бы ты, милый, сейчас ни говорил, а результат достигнут.

Глава 13

Мало, мало, мало, мало, мало ремня!

Я хочу еще немного больше…

– Мария, – вырвал меня из дремы испанец, – тебе Вольдемар звонил.

– Да? – выпрямилась я на сиденье, подтягивая пиджак с запахом любимого одеколона Диего к подбородку. – Что хотел?

– Встретиться. – Испанец начал парковать «мерс».

– Что ты ему отправил в больницу, что он так быстро очухался? – поинтересовалась я, размышляя – так пойти и заинтриговать соседей или погнать телохранителя за одеждой. – Флаконы живой и мертвой воды?

– Подарочный сертификат от твоего имени в лучший мужской бутик города, – фыркнул испанец. – На приличную сумму. Это его воскресило.

– Нужно было еще накинуть, – буркнула я, не придя ни к какому решению. – Это бы его добило.

– Жадность не позволила, – сообщил Диего, прикрывая меня от случайных прохожих. – Она вступила в схватку с совестью и победила с большим отрывом.

– Знакомое состояние, – кивнула я, входя в лифт, когда протиснулась мимо испанца, заговаривавшего зубы консьержу. – И где мы хотим на этот раз испытать судьбу?

– В Центральном парке. – Диего мягко привлек меня к себе, укачивая в надежных объятиях.

– Ты сказал, что вернешь меня, когда надоем, – прошептала я, утыкаясь носом ему в грудь. – Когда это должно случиться?

– Очень нескоро, – погладил меня по волосам Диего. – Возможно – никогда… Ты для меня…

– Я рога забыла! – резво отодвинулась я от него, сообразив остатками разума, что ничем хорошим наше обжимание в лифте не закончится. – Представляешь? Так берегла, и вот тебе…

– Я тебе еще одни подарю, – грустно усмехнулся Диего. – Если хочешь.

– Не хочу! – надулась я как мышь на крупу. – Видела я, как ты активно поучаствовал в клубном разврате. В числе первых. Когда эта симпатяжка с лишним весом и недостатком груди, да еще и вытравленными перекисью волосами прилипла к тебе…

– И что было?.. – сузил аквамариновые глаза испанец. – Продолжай.

– Ничего, – отвернулась я от него.

Лифт остановился. Диего вытащил меня на площадку и прижал к стене.

– Что ты в тот момент почувствовала? – допрашивал мужчина, поглаживая по спине. – Злость? Ревность?

– Так ты это специально устроил? – вскипела я. – Проверить решил? И как? Понравилось?

– Понравилось, – шепнул Диего, наклоняясь к моим губам. – Ты всегда прекрасна. Только не обливайся больше этой тошнотворной гадостью, а то я не справлюсь с собой и за моей спиной будет очень много трупов… Очень.

– Это феромоны, – пробормотала я, слабея и теряя способность к сопротивлению. – И я облилась ими не сама. Девчонки с Лёной пошутили. Думали, мне так легче будет отработать…

– Самый лучший на свете феромон, – его губы прошли по моей шее, опаляя теплым дыханием, – это ты.

Из-за его глубокого гипнотического голоса с сексуальной хрипотцой я почувствовала себя полностью беспомощной. Он словно связал меня им, спеленал, стреножил, накинул на меня невидимое лассо. Вынул привычный волевой стержень.

Руки обхватили талию. Диего стоял, тесно прижавшись, и вибрировал, как огромный мурлычущий кот.

Мой Диего! Невозмутимо-насмешливый, надежный и сильный. Теплый. Красивый. Храбрый. Ласковый.

– Мария! – Тихий шепот. В нем отчаяние и надежда.

– Молчи! Умоляю, молчи! – Я закрыла глаза и отдалась уносящему разум потоку. УМИРАЮ, ТАК ХОЧУ ЕГО ПОЦЕЛОВАТЬ!

Его губы коснулись моих. И все! Хо-о-пс! Время резко замедлилось и со скрежетом гигантских часовых шестеренок остановилось. Дальше во всем мире остались только мы.

Меня бросало то в жар, то в холод. Сердце билось с перебоями. Воздух… его не хватало. Мы делились им друг с другом, он был тягучим медом, раскаленной лавой в жилах, продолжением самой жизни.

Его волосы щекотали мою шею и висок, вторя невесомой ласке губ, то нежных и робких, то страстных и настойчивых. Он целовал мою шею и грудь, втискиваясь в меня так, словно сейчас меня оторвут навеки. Будто это наш самый последний раз, поэтому он старался не пропустить ни кусочка тела, лаская руками, губами, зубами, языком. Разве можно ласкать зубами? Оказывается, можно!

А когда я оттаяла и начала отвечать, казалось, вокруг нас поднялся вихрь, ураган, цунами, шторм!