Непростое наследство

Она вдруг опять со всей ясностью ощутила, какое на ней ужасное платье, ужасное поношенное белье, и как она выглядит по сравнению с этими милыми, красивыми, нарядными девушками. Как ни странно, это не очень замечалось дома, даже рядом с Исирой, и в Обители Белых Птиц тоже – монахини одевались бедно, штопали свои рубахи до последнего, пренебрежение житейскими удовольствиями было прописано в их уставе. Но ей сегодня принесли монастырский плащ, новенький…

Лила чуть не расплакалась от благодарности к сестрам-монахиням, и поняла заодно, что не способна назвать сейчас имя своего отца. Признаться, что она – дочь владетельного барона, знатного человека, которому все лорды их округи почитают за честь поклониться первыми? Оборванка. Увидеть их брезгливое удивление. Да ей не поверят! И то ли ещё будет…

– Я Лилиана, – сказала она, – даже не знаю, что у меня за способности, по-моему, никаких нет. Но я должна закончить первую ступень Эбессана. Согласно завещанию бабушки.

Вот так, без имени. Невероятно глупо получилось, уж лучше бы ей вовсе промолчать. Теперь придется как-то выкручиваться. Надо было сказаться больной и раньше всех забраться под одеяло! Жаль, что сразу не догадалась!

– Но ваша бабушка всё-таки была колдуньей? – участливо спросила Ровена.

Лила кивнула. О да, была, ещё какой! Кажется, леди Эльянтина занимала высокую должность в этом самом Эбессане. Графиня Сантар! А она…

Определённо, придется выкручиваться. Но потом. А пока пусть будет так, это проще.

– Разумеется, иначе бы вы не попали в Эбессан, – кивнула Ровена. – Но знаете ли, способности иногда проявляются позже, во время учёбы. Они бывают запечатаны от рождения, так случается. Мне моя наставница объясняла. Вы незаконнорожденная, да?

– Законнорожденная, – сказала Лила, – но давайте больше не будем говорить обо мне, прошу вас.

Конечно, все подумали про её незаконнорожденность.

– Ах да, конечно, – Ровена улыбнулась виновато, – простите меня. Видно, вы никогда не уезжали из своей деревни? Ничего, скоро привыкните и станете более непринуждённой. Я уже провела год в школе для девушек, и разговоры там – любимое развлечение. Надеюсь, я не была бестактной.

– Нет-нет, что вы, – Лиле отчётливо захотелось провалиться сквозь пол.

И Олетта поглядывала на неё как-то озадаченно, и, кажется, разочарованно. И захотелось пить. Очень захотелось пить! А кувшинчик с водой стоял на столе, Лила сама наполнила его у колодца, когда умывались, и принесла в комнату. Прислуга здесь была не слишком расторопна и не стремилась услужить будущим дипломированным колдуньям.

Лила, прихватив чашку, подошла к столу и хотела налить воды, но кувшин внезапно вырвался из рук, подпрыгнул и выплеснул всю воду прямо ей в лицо. И, конечно, это была никакая не случайность и не неловкость. Это пошутил кто-то из будущих колдуний со способностями.

Лила растерянно вскрикнула. Собственно, сначала растерялись все, но потом захихикали – тоже почти все. И стоять под этими смешками в залитой водой рубашке было очень обидно, и, кстати, внове для Лилы, над ней до сих пор никто так не шутил и не смеялся – кроме Исиры, разве что, но сестрица была исключением из всех правил. И теперь Лила в замешательстве кусала губы, не понимая, как поступить. Сообразила Ровена Шевил, она быстро подошла к Лиле, потерла ладонью об ладонь и провела ими вдоль её тела, одежда сразу высохла. Ровена оглянулась на остальных девушек и сказала спокойно:

– А вот так шутить не нужно. Внучка колдуньи с неясными способностями может быть опасной. Способности и раскрываются в такие моменты, и тогда нам всем прилетит по полной! Всё в порядке, дорогая? – заботливо спросила она Лилу.

Та молча кивнула.

– Да бросьте, что, ни у кого нет защитных амулетов? Мне вот ничего не прилетит! – надменно сказала маленькая эссина Сабирия Кальтурен. – Но не думайте, что это сделала я.

– Я ещё слышала, что за подобные шалости в дороге легко нарваться на наказание, – добавила Ровена.

– А вот это чистая правда, – поддержала её Олетта. – Причём наказаны будем все мы, эссины. Нас лишат первого бала. Вы же знаете, скоро будет бал в честь дня рождения принцессы, на него приглашают учениц Эбессана, в том числе и новеньких. Знаете, когда всех лишат бала, а потом выяснится, по чьей вине, лично я не хотела бы быть таким виновником.

– Принцесса Альмагера сама училась в Эбессане, – вставила Кальда Сарон, дочь пивовара, – кстати, у нее тоже посвящение второй ступени, всего лишь.

– Будет удачей, если мы достигнем большего, – улыбнулась Ровена, – хотя лично я буду стараться.

– Может, никто не виноват. Я хочу сказать, что никто определённый не разливал эту воду, – тихо заметила Минелла Эвен, – это мог быть выброс, наш общий, мы ведь все волнуемся, что бы там ни говорили. Выброс всегда бьет по самому слабому. Не обижайтесь, пожалуйста, эссина Лила. И не жалуйтесь на нас мэтрессе. Не будете?

– Нет, конечно. Я скоро вернусь, – пробормотала Лила и, набросив халат, выскользнула в коридор.