Непростой Путь Про-Героя. Том 1. Том 2

«У животных, кстати, причуд не бывает…» — сказал бы я, если бы не помнил про директора Академии Юэй. Но директор был, и он — мышь. Дикий укуренный бред. И, тем не менее, именно под руководством получившей разум мыши — разума гениального, не имеющего ничего общего с человеческим, вероятно, абсолютно отличного по своей логике, возможно, воспринимающего все человечество в качестве естественного природного врага своего биологического вида — и пестуются лучшие профессиональные Герои этого мира, призванные защищать человечество и продвигать моральные и этические ценности.

Жуть.

Когда эта мысль впервые пришла мне в голову, я всерьез задумался, есть ли шанс того, что именно эта мышь и является основным злодеем франшизы. Вот серьезно: а вдруг это именно она, мышь, столкнула сильнейшие группировки японских героев и злодеев с целью попросту выкосить большую часть сильных причуда-юзеров⁈ И когда, после масштабного побоища, не останется никого, способного дать ему отпор, он выведет миллиарды мышей и крыс из канализации и со свалок, добить выживших, загрызть женщин и детей, и никто больше не помешает грызунам жрать и размножаться?..

Звучит как трешовый ужастик.

А ведь, вне зависимости от того, победит ли Всемогущий, Один за Всех, государство или вообще якудза, эту пушистую тварь с холодными черными глазами устроит любой исход!

Бр-р-р.

Но, может, он все же хороший?.. это ведь все-таки вселенная оживших подростковых мультиков…

А если нет?

В общем, я поклялся себе подобного недопустить и вывести грызуна при случае на чистую воду.

Тем временем, как я уже сказал, мне стукнуло шесть лет. И, каким бы я ни был особенным, умным, попаданческим и так далее, родители запихали меня в начальную школу, в первый класс. И без всяких компромиссов — таков закон.

Что про школу сказать-то…

Зверинец, если одним словом.

В Японии, как я знал еще из прошлого мира, в воспитании детей придерживаются очень, можно сказать, «контрастной» стратегии воспитания — первые годы детей практически не ограничивают, не наказывают и не ругают, что, вроде как, закладывает основы цельной и сильной личности.

А уже затем, с момента полноценного вхождения ребенка в социум, на него валятся десятки жестких и даже жестоких ограничений: как вести себя на людях, как правильно говорить, как демонстрировать правильные эмоции, как выказывать уважение старшим и так далее.

Кроме того, в известном мне японском обществе, стиснутом большой плотностью населения на маленькой площади островов, буквально в абсолют возведена концепция «не замечать» что-то, что тебя не касается. Отсюда идут и многочисленные приставания

В этой Японии, к счастью, с этим всем было много проще, в частности, из-за героев и их причуд. А то я не был уверен, что мне хватит выдержки не замечать какую-нибудь дичь — но и изгоем становиться тоже не очень-то хотелось.

Как бы там ни было, обошлось — и даже в классе, и в школе, и на уроках царила достаточно непринужденная атмосфера, в которой дети свободно использовали свои причуды (это несмотря на общественный запрет на их использование), заливая аудиторию водой, поджигая шторы, приклеивая одноклассников друг к другу, поднимаясь в воздух, растягивая свои конечности, обрастая волосами и бог знает что еще.

Я старался сидеть в углу, подальше от всех этих маленьких монстров, и делать вид, что не с ними и вообще — взрослый и целеустремленный парень. Становлюсь настоящим японцем на глазах, да…

В течение первой недели ко мне разок подкатывались начинающие хулиганы с условно боевыми причудами (вроде, вы только представьте, открывающихся зубастых ртов по всему телу), но единственной публичной демонстрации силы — треснувшей и покосившейся парты от легкого хлопка ладонью (знали бы они, сколько времени это тренировал) оказалось достаточно, чтобы меня почти не трогали все шесть классов начального образования.

И да, за сопутствующий ущерб снова пришлось платить.

Годы полетели еще быстрее…

Глава 2 Часть II

Вообще, несмотря на отвлекающие и раздражающие временами обязанности вроде уборки помещения, в школе мне нравилось. Тут было весело и, в какой-то степени, уютно, а пестрящая красками суета мелких одноклассников забавляла и вызывала улыбку. Меня никто не трогал, и быть «демократической республикой Нирен» меня устраивало.

Конечно, никакие школьные задания у меня не вызывали каких-либо сложностей, но, во-первых, мои почерк и произношение по-прежнему были далеки от идеала, а во-вторых, кто сказал, что занятия в школе, окна которой выходят на большой парк, в который дети бегают на перемене, помешают мне тренироваться?