Непростой случай

Роскошная ванная была отделана белым и нежно-зеленым кафелем. Долорес умирала от желания сбросить с себя теплую одежду и облачиться во что-нибудь легкое и воздушное. Почему бы и нет? Она наскоро приняла душ и надела просторное и длинное зеленое платье без рукавов и воротника. Затем Долорес вставила в уши длинные позвякивающие серьги, надела босоножки на высоком каблуке и посмотрела на себя в зеркало. Вид у нее был свежий и цветущий. Несколько капель духов с цветочным запахом, и готово!

Едва она вышла на веранду, как из соседней комнаты появился Эдвин, одетый в белые летние брюки и голубую шелковую рубашку. Он выглядел спокойным и довольным. У Долорес сразу участился пульс. Ужасно хотелось обнять его, но нельзя было давать волю своим чувствам. Она всю дорогу боролась с этим желанием, отчаянно тоскуя по близости и чувствуя из-за этого угрызения совести.

— Здесь так красиво… — произнесла она, и Эдвин улыбнулся.

— А вы еще красивее, — ответил он и обнял Долорес. — В отличие от нее Эдвин ничуть не стеснялся своих желаний и говорил об этом легко и непринужденно. — Гмм, какой чудесный аромат!

От него тоже чудесно пахло — мылом и туалетной водой. Запах был очень мужественным и притягательным. Его волосы были еще влажными. Долорес чувствовала сквозь шелк рубашки его тепло и ощущала сладкое томление во всем теле.

Желание, подумала она. Простое и неприкрытое. Надо было радоваться, что она не умерла сексуально.

— Как вам понравилась комната? — спросил он.

— Очень! А вам?

— Очень одиноко… Я бы хотел, чтобы вы были там со мной.

У нее чуть не выскочило сердце. Долорес вздохнула, почувствовав, что Эдвин поглаживает ее волосы и спину и что у нее начинают твердеть соски, прижатые к его груди.

— Я хочу смотреть на вас, прикасаться к вам, целовать и ласкать вас, — тихо и хрипло сказал он. — Хочу засыпать, держа вас в объятиях, а наутро просыпаться и видеть, что вы рядом.

Долорес невольно представила себе эту картину, и ее пронзило страстное желание. Тепло ладоней, сжавших ее груди, ощущалось сквозь тонкую ткань платья и лифчика. От взгляда его темных глаз было трудно дышать. Она застыла, как завороженная. Эдвин провел ладонями по ее плечам, наклонился, жадно поцеловал в губы, и в каждой клеточке ее тела вспыхнул пожар.

— Останьтесь со мной сегодня ночью, — прошептал он, не отрывая губ, опаляя Долорес своим дыханием и жаром прижавшегося к ней тела.

— Да, — прошептала в ответ Долорес, разом утратившая здравый смысл и знавшая только одно: она хочет его и нуждается в нем.

Эдвин неохотно выпустил ее из рук и улыбнулся.

— Беда в том, что нас ждут на террасе с коктейлями, а потом начнется обед. Думаете, мы выдержим?

Они выдержали, хотя это было и нелегко.

Однако вечер получился интересный, с приятной беседой и чудесными блюдами, которых ей никогда не доводилось пробовать: жареной рыбой-попугаем, печеными плодами хлебного дерева и мороженым с кусочками свежего манго на десерт. Но Долорес делала все механически, ее мысли были далеко отсюда. Ее занимало только то, чему предстояло случиться позже: она останется наедине с Эдвином, сбросит с себя одежду, он тоже разденется… Ее преследовали тайные, грешные мысли, а надо было притворяться спокойной женщиной, вести разумные беседы и есть, есть, есть! Нет, к таким испытаниям она не привыкла.

И напрочь отвыкла от любви. Она не ложилась в постель с мужчиной несколько лет, а прошлый опыт ничуть не вдохновлял ее и не добавлял уверенности в себе. Сегодня ночью должно было случиться то, чего она жаждала и в то же время безумно боялась. Вдруг она действительно никуда не годится в постели и разочарует его?..

Вечер казался нескончаемым. Лишь в двенадцатом часу хозяева пожелали гостям спокойной ночи. Эдвин взял ее за руку, привел к себе в комнату и ногой захлопнул дверь. В этом движении было что-то решительное и настолько бесповоротное, что у Долорес по спине побежали мурашки.

Комнату освещал маленький ночник; должно быть, Эдвин оставил его включенным, когда шел обедать. Створчатая дверь на веранду оставалась открытой, и в комнате было прохладно. Сквозь колеблющиеся пальмовые листья пробивался серебристый лунный свет. В этой комнатке Эдвин казался большим, сильным и очень мужественным. Сердце Долорес готово было выпрыгнуть из груди.

Он потянулся к ней и нежно провел ладонью по волосам. Долорес застыла на месте едва дыша. Он гладил ее лицо и улыбался. Глаза Эдвина были полны темного огня, и это бросало ее в дрожь. Вот и настало то, чего она так хотела и так боялась.

8

— Ты дрожишь, — тихо сказал он.

Она проглотила комок, стоявший в горле.

— Я боюсь, хотя и знаю, что это глупо.

Эдвин негромко рассмеялся.

— Тебе нечего бояться. Только дай этому случиться.

Долорес закрыла глаза, чувствуя прикосновение к щекам его теплых ладоней.

— Да…

Она хотела, чтобы это случилось. Хотела наконец перестать волноваться из-за того, что Эдвин, подумает о ее теле. Хотела чувствовать себя свободно и непринужденно, хотела избавиться от страха и беспокойства. Хотела в конце концов дать волю томлению, желанию и страсти, которые долго держала под спудом.