Непростые числа

– Раз с числом пи все идет хорошо, я брошу тебе еще один вызов, – сказал он.

– Ага.

– Вот он: ты как-нибудь пойдешь в бассейн. Попробуй себя в воде!

– Ты сумасшедший, – отозвалась я и сглотнула. Все мое тело напряглось.

– Тут начал работать новый плавательный клуб, знаешь?

– Я не пойду в бассейн, – ответила я.

И подумала про последний раз, когда я была в воде, если не считать душа. Про лед, который раскололся на кусочки, когда Крис прыгнул на него и моя голова исчезла внизу. Только одной рукой я держалась за краешек льда, и меня поглотила вода, и было так холодно, что я чуть не потеряла сознание. Дышать было невозможно.

Стеффен изучающе смотрел на меня.

– Ты страдаешь от магических мыслей, Петра, – сказал он. – И боишься воды. Если мы будем с этим что-то делать, ты должна бросить вызов самой себе. Я помогу тебе, я обещаю.

Я моргнула. Я не думала, что страдаю. Я думала, что это здорово – иметь магические мысли. А вот вода – вещь беспорядочная, не понимаю, зачем люди должны проводить в ней так много времени.

Позвонили пять раз подряд, и я побежала к двери. В окно сбоку было видно, что Мелика подпрыгивает. Увидев меня, она подняла открытку и держала ее перед лицом так, что выглядывали только глаза.

Я открыла дверь, и Мелика заскочила внутрь.

– Петра! – сказала она. – Открытка!

Она стянула ботинки, я поставила их в ряд, и мы побежали в комнату.

– Читай! – начала я, когда мы уселись под картой. – Сразу по-норвежски!

Мелика стала читать, а я закрыла глаза. На открытке было написано:

Милая младшая сестренка! Я подбираюсь все ближе. Сейчас я в городе, который называется Кале, во Франции. В один из дней я переплыву Ла-Манш! Привет маме и папе от меня. Твой брат.

Твой брат. Я подумала, каково это – иметь брата. Посмотрела на Мелику, а она – на меня. Она засмеялась своим заразительным, похожим на птичий щебет смехом. Мы взглянули на карту. Ла-Манш находился между Францией и Великобританией. Он был похож на реку, которая тоньше всего между Кале и местом под названием Дувр.

Я сглотнула. Поставила одну отметку около Кале, и еще одну – около Дувра, и протянула между ними шерстяную нить.

– Он все ближе, – сказала Мелика и улыбнулась.

– Да.

– Добираться через Англию – это в объезд, но он приближается.

– Да.

Небо и море. Теперь я должна использовать свои магические мысли в полную силу, ведь Ла-Манш довольно широкий.

Полсантиметра на карте – это много километров на самом деле.

Пять раз с левой стороны и пять – с правой. Но этого равновесия не хватит, чтобы Явид переплыл Ла-Манш. Один, пять, девять, два, шесть, пять, три, пять, восемь, девять, семь, девять, три, два, три, восемь, четыре, шесть, два, шесть. Холодная беспорядочная вода.

РАПОРТ

Агент: Пи.

Задание: Явид.

Что происходит: Он будет переплывать Ла-Манш.

– Кто-нибудь знает, из-за чего бывают приливы и отливы?

Это спросила Сольвейг. Шел урок природоведения, и она с мелом в руке стояла у доски в своем зеленом платье.

Сандра подняла руку.

– Да, Сандра?

– Ветер?

– Нет, – ответила Сольвейг. – Другие предположения?

Никто ничего не говорил. Странно, что море может быть сначала большим, а потом маленьким, словно кто-то выдернул пробку в ванной.

– Это Луна, – произнесла она. – Луна управляет приливами.

Я подумала про число пи и окружность Луны, когда она полная. И Сольвейг объяснила, что нечто под названием «сила гравитации» тянет воду в море к Луне, так что вода собирается на одной стороне земли. Она нарисовала на доске земной шар и Луну. Интересно, что станет с числом пи, если Земля больше не будет круглой?

Крис сидел, приставив ладонь ко лбу, как козырек от солнца. Он начал высчитывать окружность Земли из тетради по природоведению.

– Первым, кто понял, что приливы связаны с Луной, был ученый Пифей, – сказала Сольвейг. – Он жил за четыреста лет до нашей эры и собирался добраться из Массалии на Средиземном море до пролива Ла-Манш, вот сюда, – она показала на карте.

Ямила зевнула, а Мелика оторвала взгляд от своей книжки. Я видела только ее затылок, но понимала, что она не сводит глаз с доски. Как и я, она думала о Явиде и о шерстяной нити, пересекающей Ла-Манш.

– В Ла-Манше одни из самых мощных в мире приливов и отливов, – сказала Сольвейг. – Поэтому там случаются сильнейшие штормы.

Меня затошнило. Мелика вскочила так резко, что ее стул упал. Она выбежала из класса, захлопнув дверь. Я тоже поднялась и выскочила. Коридор, тамбур, туалет для девочек. Я подергала все двери в туалете, но там никого не было.

Где она? Куда мог броситься человек, у которого слезы хлынули, словно прилив?

В ратушу я зашла через служебный вход, чтобы никто меня не видел и не любопытствовал. Стеффен открыл дверь, улыбнулся и показал мне рукой, чтобы я садилась.

– Да, да, Петра. Как дела?

– Хорошо, – ответила я. – Но меня кое-что интересует. Как вы находите людей, у которых нет адреса?