Непростые истории о самом главном

Горевала я недолго. Оптимиста во мне не убить. Позвонила своей бывшей одногруппнице Валентине Светловой, которая работала в городском центре занятости. Поинтересовалась последними новостями и спросила о вакантных местах в банковской сфере. Три предложения было. Но помня мою любовь к кофе, подруга посоветовала пока не торопиться с работой, а пойти обучиться на бариста, как я когда-то и мечтала.

Я задумалась. В принципе, совет дельный. Депозит у меня имеется. На биржу труда встану без проблем. Мне всего двадцать семь. Вся жизнь впереди. И если не ты сам, никто другой твою мечту не осуществит. Подумала-подумала — и решилась. На следующий день написала заявление «по собственному желанию» и принялась за проверку своих дел.

Преемница моя прибыла из того же отделения, что и Вика. Подружки, ясно. Чего и следовало ожидать. Мои девочки расстроились, но я им поулыбалась, подбодрила, и наставления оставила: главное, чтоб не разрешали о себя ноги вытирать.

Вот теперь сижу, дела передаю, и жду, когда меня отпустят. Вика победоносно улыбается. Жанна, моя преемница, злорадно скалится. А начальник почему-то хмурится. А, черт с ним! Поскорей бы уже отпустили меня на все четыре стороны.

Еще минут тридцать моей скуки, и представительницы стервозной половины нашего коллектива, тихо переговариваясь, удалились перекурить. Меня же начальник попросил остаться. Скрипя зубами, осталась. Так же скрипя зубами, подсела к нему — видите ли, ему кое-что не понятно в моих книгах. Чего там может быть непонятного? Издевается, что ли?

Я придвинулась еще немного ближе, заглядывая, что же ему там непонятно, а этот… слов нет… начальник, в общем… поворачивает мое лицо к себе и целует! Я в шоке! Глазками луп-луп. А это… начальник, в общем… пользуется случаем и углубляет поцелуй.

«Что за черт?!», — взрывается мой мозг и я, оттолкнув Николая Викторовича, вскакиваю со своего места и награждаю мужчину убийственным взглядом.

— Николай Викторович, извините за нескромный вопрос, но вы, часом, не охренели? — зло спросила я.

Да-да, знаю, воспитанные девочки плохих слов не говорят, но в данной ситуации просто не сдержалась. Мужчина улыбнулся искушающе и многообещающе. Я еще больше напряглась и отступила. Соколов же с грацией хищного зверя поднялся со своего места и сделал плавное движение ко мне.

Ё-моё, тикать надо! Что нашло на моего всегда сдержанного и галантного начальника?

— Елена Сергеевна, я тут подумал: зачем вам вообще увольняться? Что вас не устраивает? Вы скажите, мы всё исправим, — тихо так, вкрадчиво и греховно-сексуально сказал начальник.

Еще один шаг ко мне. Я — шаг назад. Скоро будет стена. Нужно менять траекторию отступления, а то загонит в угол, и не убежишь.

— Меня всё устраивает, просто хочу что-то поменять в жизни. Вот решила начать с работы, — деловым тоном ответила я.

Жаловаться и говорить правду о своем увольнении совсем расхотелось. Только не после поцелуя, от которого до сих пор губы горят! Это сколько я уже не целовалась? Вечность?

— Зачем же так кардинально и категорично?

— Только так и нужно, — маневр по смене направления я благополучно осуществила. До заветной двери осталась всего пара шагов. Свобода, жди меня! Я медленно, но верно иду к тебе.

— И не стыдно вам оставлять меня одного с этими двумя хищницами?!

Я от негодования и удивления аж остановилась. Даже рот приоткрыла, но заслуженной брани так и не успела высказать. Соколов одним стремительным движением преодолел расстояние между нами и, крепко обняв за талию, попытался поцеловать. На этот раз я успела отвернуть голову. Поцелуй получился вскользь, но душу будоражил. Или это всё сложившаяся ситуация волнительна такая? Адреналин в крови из-за длительного застоя? Или всё-таки из-за мужчины?

— Николай Викторович, отпустите меня, — тихо попросила я.

Мою просьбу Соколов проигнорировал, только подтолкнул меня к закрытой двери и сильно прижал к ней. Дыхание тяжелое, глубокое. Неужели из-за меня? Никогда не замечала симпатии со стороны начальника. Что изменилось? Или я просто была такой невнимательной?

— Лен, я только поймал тебя, и отпускать точно не намерен, — откровение, произнесенное хриплым, проникновенным голосом, заставило сердце пропустить удар. И я ответила на поцелуй: страстный, напористый и возбуждающий.

Чем бы это всё закончилось, нетрудно догадаться. Учитывая то, что одна рука начальника уже хозяйничала у меня под блузкой, а вторая уже мяла мою пятую точку. Да и я не отставала от него. Дорвалась, как говорится. Пуговицы на мужской рубашке практически все расстегнуты и рука моя, шалунья, спускается к ремню…

Прервал нас стук в дверь. Громкий такой стук. Похоже, кто-то сначала пытался войти цивилизованно, а когда не получилось, стал ломиться. Соколов разочарованно выдохнул, но отпускать меня не спешил.

— Кто? — спокойным, деловым тоном, спросил он, хотя дышал прерывисто и часто.

— Николай Викторович, вы обещали уделить мне минутку после совещания, — пропищала Виктория.

Начальник скривился, будто съел лимон. Я злорадно улыбнулась. Решил гульнуть на два фронта?