Нептун: Похитители тел

— Я приехал сюда две недели назад и почти сразу обнаружил это местечко,— неожиданно сообщил Тревор.— Не знаю, как вам, а мне здесь спится гораздо лучше, чем в номере, в постели.

— Вы сказали, что уже две недели здесь.

Гигант кивнул, показывая, что так оно и есть.

— Вы должны были застать Акуро Токадо.

— Это тот невероятно толстый парень, что безвылазно просидел весь срок в своем номере? — уточнил «андромедянин».

— Вы говорите, что Токадо провел здесь в одиночестве десять дней? — Аксель не пытался скрыть удивления. Вот, значит, что имел в виду один из санитаров, выражая сомнение в здравости рассудка Токадо! Впрочем, сам Аксель не считал стремление к уединению признаком ущербности. С другой стороны, он понимал, что человек, безвылазно проводящий все свое время в номере, не может не вызывать, как минимум, недоумения.

— Это не я говорю,— поправил Акселя Тревор.— Так оно было на самом деле.

— Странно,— откликнулся Соломон.— Токадо не казался мне человеком замкнутым.

— А я и не говорил, что он замкнут,— прогудел черноволосый.— Может, скверно чувствовал себя? — Он испытующе посмотрел на Акселя, но тот лишь пожал плечами, и Годдард продолжил: — Насколько я знаю, тучные люди скверно переносят жару, а здесь по-настоящему прохладно только в доме. Так что, быть может, не так уж и странно вел себя ваш друг…— Говорил Годдард спокойно, словно беседовал сам с собою вслух, и Аксель верил, что все, о чем тот говорит, соответствует действительности. В доме и вправду не ощущалось той жары, что столь явственно присутствовала снаружи.

Тревор высказал свою версию и замолчал. Как ни странно, после первоначальной атаки на новичка, он не заговаривал больше об экспансии андромедян, да и вообще вел себя вполне нормально.— Время ленча приближается,— взглянув на часы, прогудел Тревор, прерывая затянувшуюся паузу,— идемте.

Они поднялись и прошли по аллее к дому. Миновав холл, они подошли к лестнице, и Аксель внимательно осмотрелся, но так и не нашел никаких признаков двери, из которой вчера, вроде бы, вышел один из медбратьев. В полном молчании они поднялись на второй этаж, и здесь Аксель увидел дверь, находившуюся посередине длинного простенка между краем площадки и коридором, на которую накануне не обратил внимания. Впрочем, немудрено: замаскированная под стену дверь и не должна бросаться в глаза. Аксель взглянул на широкую спину шедшего на пару шагов впереди гиганта. Почему-то Сол мысленно называл Годдарда гигантом, хотя тот ни ростом, ни комплекцией не превосходил его самого. Так же молча они разошлись по своим комнатам. Намеренно или нет, но получалось так, что Тревор вновь сопровождал его…

Кто же он, Тревор Годдард, друг или враг? Аксель и сам не осознал, что именно в этот момент впервые разделил окружающих на своих и чужих. Коснись эта мысль его сознания, в дальнейшем он рассуждал бы иначе, да и действовал бы по-другому.

Итак, он получил ответ на свой первый вопрос. Ответ странный, если учесть, что сам он по возвращении не заметил в поведении Токадо никаких изменений. Вполне возможно, что Годдард прав, и Толстяк просто прятался в здании от жары, а может быть, окружение психов подействовало на него столь сильно, что он предпочел их веселой компании полное одиночество. Аксель не удержался от усмешки, вспомнив собственное знакомство с местной публикой. Да, вряд ли Токадо согласится еще раз отдохнуть в клинике доктора Фуджи!

Аксель отодвинул от себя тарелку и откинулся в кресле. Итак, ни с кем Токадо дружбы здесь не водил, а если кто-то и имел с ним беседу тет-а-тет, то он, Соломон Хук, никогда об этом не узнает. Как это ни странно, но к такому же выводу он мог бы прийти, не приезжая сюда. Да, Мтомба хорош… Оба они хороши! Следовало просто посмотреть на список «сокамерников» Акуро Токадо. В конце концов пятьдесят человек — не слишком большая цифра. Из нее можно было без труда вычленить «потенциальных клиентов»…

Аксель задумчиво потеребил себя за губу. Получается так, что Токадо сам дозрел до решения переметнуться в стан противника. Так сказать, плод созрел и сменил окраску. Плохо получается, некрасиво получается, а главное — неубедительно! Никто без причин не предает ни друзей, ни любимого дела. Соломон сокрушенно покачал головой и заставил себя не думать больше о Толстяке, а подумать о ночной крысе. Чем-то воспоминание продолжало тревожить Акселя. Откуда здесь, на втором этаже, взялась крыса? Конечно, крыса — такая тварь, которой высота не помеха, и все-таки… И все-таки странно.