Нептунианские солнцезащитные очки

– Лилит назвала его в честь мегакорпорации по производству косметических средств. Просто у них тут имена собственные не приняты были у их племени, а она как раз в руках держала шампунь, так и назвали, – пояснила Лу, собирая платья для шоу. – Пойдем, переоденемся и начнем репетировать, тогда успеем еще немного поразвлечься с теми нобийцами после.

Луиза посмотрела на сестру, принимая свои платья, она не показывала свое недовольство, но продюсер считал эти вибрации. Они с сестрой, скорее всего, опять повздорили.

– Эй, Шварки, давай завязывай суетиться тут, а то еще словишь с непривычки переутомление, лучше-ка вспомни, куда мы отгрузили бурбон, прихвати бутылку, две и иди ко мне на первые сидения. Сейчас ты увидишь лучшее в своей жизни кабаре.

Чтобы немного приструнить свою паранойю, Алекс решил ей поддаться, немного, это обычно работало лучше, чем пытаться извести ее на нет.

– Ты только учти, что эта штука вредна. При злоупотреблении у тебя могут отвалиться веки, и волосы выпасть, а в твоем случае, это мягко скажем, не лучший вариант, весь шарм растеряешь, – выпалил он, опускаясь на кресло и откручивая пробку бутылки.

– Я же все это знаю, говорил же, что много читал про эту смесь. Все в порядке, – он уткнулся в полученную им программку, изучая сценарий.

Продюсер оглядел сцену, подмостки, ниши. Все здесь дышало приторностью королевских стилей, напоминающих рококо, только завитки ракушек здесь были вылеплены из какого-то светящегося материала с блестками, и кажется, немного двигались, да и выглядели они чересчур зловеще и «инопланетно». Орнаментальные мотивы, так же имели мало общего с земными, по соответствиям с флорой и фауной. Но ощущение от этого всего было тем же. Излишество, излишество и еще раз излишество для высших мира сего. Наслаждение во всех его формах, визуальных, музыкальных, тактильных.

– И эти бесячие жирные туши пупсов-ангелов, почему даже здесь это ебанатство? – вслух размышлял Алекс. Но тут на сцене появились его близняшки. Насекомые еще продолжали кое-где закреплять декорации, но музыка уже звучала.

– Вот когда этим сучкам надо по-быстрому отрепить, они все сами разбираются, а когда не надо… – он не стал продолжать.

Заиграли Steely Dan. На сцене появились зловещие небоскребы, крыши которых венчались мордами хищных зверей, в сквере на скамейке сидела девушка в костюме горничной с газетой в руках – Луиза. Ее стройные ножки торчали из под короткой юбки. Что уж таить греха, ее прикид больше смахивал на костюмчик ролевых игр для яппи из ближайшего секс-шопа, чем на рабочую униформу. Ветер кокетливо задирал ей юбку, которую она пыталась прикрыть одной рукой, но делала она это очень лениво, так что ее ножки, украшенные белыми кружевными чулками, привлекали внимания прохожих и проезжающих мимо машин. Гротескно вытянутый лимузин черного цвета проезжал от начала до конца сцены несколько минут. Продюсер даже запамятовал, как они добиваются такого эффекта, но потом краем глаза увидел, что по углам стоят богомолы и крутят какие-то механические шестеренки. Их шоу ценят, прежде всего, за механические приспособления прошлых веков и минимизирование использование квантовых компьютерных технологий. «Цифра всегда будет уступать механике в ощущении объема» – так он однажды выразился какой-то журналистке, но он был мертвецки пьян, да и думал лишь о сиськах, за вырезом ее пиджака.

– Сейчас из лимузина ее поманит рука Жульетты, и устроит ее горничной к себе? Тут намек на ее бисексуальность?

Алекс пожал плечами и отобрал программку. – Лучше смотри. Сейчас начнутся танцы. Сюжет здесь не главное если честно. Это же кабаре, а не кинофильм.

– А что здесь главное тогда? Вроде и сюжет интересный и декорации.

Продюсер покачал головой.

– Ножки. Тут главное – ножки.

Шварцкопфа все еще крыло, и он хоть и пил бурбон из горла не пьянел и не оседал. Он включался в шоу всеми клетками своего существа. Если бы всех зрителей перед просмотром накачивать этой марсианской дрянью, то можно было бы превратиться в звезд гораздо большей величины, но сейчас стоял отнюдь не тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год по земному летоисчислению.

Горничная робко подошла к лимузину. Все это было гротескно изображено жестами, как в черно-белых немых фильмах. Но режиссура шоу была отработана на ура. Кроме тонкой руки, брильянтового ожерелья и красных ногтей было не понятно кто сидит внутри. Интрига до второго акта.

Шерстяного друга так впечатлило начало второго акта, что он залпом осушил весь бурбон. На сцене танцевали горничные. Пять танцовщиц, которые были голограммами, причем не самого лучшего качества, для того, чтобы подчеркнуть танцевавшую в середине живую Луизу. Посередине сцены же на троне из кожи восседала королева корпорации Лу в строгом костюме деловой дамы и с плеткой в руке.

– Ты сиди, смотри. Я сам схожу за добавкой. Я-то уже миллион раз видел это. Я больше уже смотрю техническую подготовку и все такое прочее.

– Но я не понял… Получается, что королева проиграет горничной?