Нептуну на алтарь

— Завтра по дороге на вокзал зайду к дедушке Илье. Он и благословит.

— Правда! А ты говоришь! — толкнула бабушка узловатым пальцем Зину. — Молодые, они лучше нас соображают, — и ее глаза молодо засветились гордостью за внука. — Эх, жаль, мать тебя не видит. Как бы она порадовалась сейчас!

Бабушка неосмотрительно затронула то, что больше всего болело Юре не один год. Юноша вдруг помрачнел, вздохнул, сверкнул глазами вокруг, будто не то видел, что хотел бы. Его мамы, Веры Сергеевны, давно уже не было дома — отбывала наказание за человеческую подлость, за надругательство над ней, вдовой. Юра отогнал кучу призраков из пережитых бессилий переиначить то, что случилось. Всплыл из прошлого, ибо не полагалось отправляться в неизведанный путь с тяжелым сердцем. Остановился мысленно на Вернигоре Илье Григорьевиче.

Илья Григорьевич Вернигора был бабушкиным другом детства, они вместе росли, бегали по улице малышами, так как жили рядом. Сколько помнил Юра, дедушка Илья опекал Марию Иосифовну, рано оставшуюся фактически один на один с жизнью, поскольку ее муж Сергей еще смолоду сильно болел. В 1933 году Илья Григорьевич спас их от голодной смерти, и с того времени совсем стал как родной человек. Но через пять лет этот проклятый голод аукнулся Юриной бабушке с другой стороны — от постоянного недоедания дедушка Сергей, ослабевший здоровьем, заболел туберкулезом, долго болел. Бабушка как могла сражалась с его болезнью, но скоро ей стало ясно, что на выздоровление надежды нет. В 1938 году дедушка Сергей умер. С того времени Илья Григорьевич не оставлял Марию Иосифовну, выказывал дружескую заботу о ней, не забывал также ее детей и внуков. Да чего правду скрывать — если бы не он, то и 1947 год неизвестно как пережили бы.

Уже и звезды погасли, а женщины сидели в темноте, говорили. Рассказывали Юре о том, как прожили жизни, вспоминали добрых и злых людей. Юноша слушал взрослых, как очарованный: гости, которых он знал с детства как обычных дедушек и бабушек, теток и дядьев, впервые говорили с ним, как с ровней. Они вставали теперь перед ним в свете своих воспоминаний почти героями: такие тяжелые времена пережили, такие испытания одолели! Вот и он должен быть отважным и уверенным в себе, должен быть на высоте.

Юра снова вспомнил Илью Григорьевича, единственного близкого мужчину, которого он знал с детства, единственного советника и защитника. Хотя и не все беды в его власти и силе отвести, но он искренне предан их семье.

СЛАВГОРОДСКИЕ СПАСАТЕЛИ: Илья Вернигора

Родился Илья Григорьевич Вернигора, в соответствии со своим именем, на Илью — 2 августа 1889 года. Кстати, он поддерживал дружеские отношения со всеми сверстниками из славгородских старожилов, в частности, с моей бабушкой Сашей, папиной матерью. Она была годом старше его, кроме того, до революции работали у того же помещика, что и он: была там портнихой.

Правда, позже я узнала, что Илья Григорьевич был гораздо ближе маминым родителям, но об этом я расскажу дальше.

Так вот в Славгороде его издавна многие хорошо помнят и передают эту память своим потомкам. Илье Григорьевичу повезло: сызмала он что называется попал в хорошие руки, удостоился служить у самого крупного славгородского землевладельца Валериана Семеновича Миргородского, непростого человека, приметного в истории Российской империи. Не знаю, с каких должностей он там начинал, но в последние десятилетия был ключником, иначе говоря, кладовщиком и экономом. И это о многом говорит.

Сам Валериан Семенович в 1905–1909 годах был предводителем дворянства Александровского уезда Екатеринославской губернии, куда относился и Славгород, коллежским асессором. Затем, в 1911–1917 годах — надворным советником, на 1917-й год — вторично коллежским советником. Естественно, у при нем можно было многое увидеть, узнать и многому научиться.

В частности, патриотизму и бережному отношению к людям. Валериан Семенович был из преданных своей Отчизне людей, и после революции не бежал за границу, а собирался жить, где жил, в толще своего народа, для которого он немало сделал, — в Славгороде. Но судьба оказалась к нему немилостивой — его семью вырезал, а усадьбу разграбил и сжег гуляйпольский душегуб Нестор Махно. Эта история составляет сюжетную основу фильма «Свадьба в Малиновке», написанного Леонидом Ароновичем Юхвидом. Леонид Аронович знал материал не понаслышке. Он писал о своих подростковых впечатлениях, ибо волею провидения явился самоличным свидетелем описанных событий — как родившийся и выросший в Гуляйполе, родном городе Махно. От Славгорода это всего в нескольких километрах, не удивительно, что многие наши земляки были в числе гуляйпольских бандитов.