Непубличный аспект кризиса демократии

Забавно, что официальные лица, возможности которых существенно сужены по сравнению с представлениями о них основной массы граждан, подражают представителям глобальных управляющих систем в этом отвлечении общественного внимания на мелочи. Можно предположить, что причиной этого является не только политика информационной безопасности, но и элементарное чванство: стремление подражать заведомо более влиятельным людям, неизвестным широкой общественности, но хорошо известным им самим.

Помимо “белого шума”, важным проявлением извращенной прозрачности является фиктивная демократичность — возведение формальных демократических институтов в абсолют, полностью извращающий их существо и надежно отграничивающий основную массу граждан даже развитых стран от реального принятия наиболее значимых для их будущего решений.

Когда Джавахарлал Неру в конце 50-х и начале 60-х годов прошлого века провозглашал, что “Индией управляют управляемые”, он, скорее всего, сам верил в это или, по крайней мере, искренне стремился к этой цели.

Однако в настоящее время в большинстве случаев публичность и демократизм не более чем эксплуатируют хорошо известные психологам “технологии вовлечения”. Они создают у управляемых иллюзию участия в принятии и даже самостоятельной выработке решений — и тем самым возлагают на них (причем в их собственных глазах!) ответственность за последствия реализации этих решений. По сути дела это всего лишь способ обеспечить согласие угнетаемых с угнетением, эксплуатируемых — с эксплуатацией, а в перспективе — и согласие утилизируемых со своей незавидной судьбой.

Именно поэтому демократия не как содержательное явление (общественное устройство, позволяющее максимально полно учитывать существующие в обществе мнения и интересы), но именно как заведомо формальный набор институтов стала подлинным фетишем развитых обществ.

Наиболее полным выражением, подлинным апофеозом извращения прозрачности к настоящему времени представляется “политическая игротехника” Обамы. Целый народ — причем народ наиболее развитой в мире страны — был вовлечен, по сути дела, в игру, в которой люди действовали, даже не пытаясь осознавать ответственности за свои действия. В результате президентом США стал человек, о котором всем известно практически все, — кроме главного: чьи интересы и каким именно образом он будет выражать. Да, возможно, это не было известно даже ему самому (людей, играющих предназначенные им роли, далеко не всегда извещают о предстоящих им судьбах), — однако глобальные управляющие сети (и не только крупнейшие, которые названы выше) возлагали на него определенные надежды и строили связанные с ним определенные планы. Эти надежды и планы и есть его стратегия — пусть даже и вынужденная, — и люди, открыто и публично избравшие этого самого открытого и публичного из всех политиков США (если не всего мира), не знают о них практически ничего!

Таким образом, формальная публичность стала к настоящему времени эффективным инструментом сокрытия намерений и манипулирования обществами, применяемым в первую очередь глобальными управляющими сетями (просто потому, что их положение наиболее соответствует требованиям применения этого инструмента).

А это значит, что, к сожалению, формальная демократия, основанная на стандартном наборе демократических институтов, не способна ограничить скрытое влияние и, более того, разрушительный произвол глобальных управляющих сетей. Она ведь сама является не только средством реализации ими своих интересов (при помощи извращения публичности), но и, более того, средой существования этих сетей.

Их сдерживание объективно требует ограничения стандартных демократических институтов, отступления от формальной демократии ради восстановления демократии содержательной (неуклонные попытки чего, собственно говоря, и наблюдаются в США после 11 сентября 2001 года).

Опорой в сдерживании глобальных управляющих сетей должны стать все те национально и культурно обособленные силы, которые в силу самого своего существования воспринимаются представителями этих сетей, “глобальными кочевниками”, как непримиримые враги, подлежащие уничтожению.