Непутевая, или Подарок для принца (СИ)

— Но вы должны помнить — самое важное это легкость и ггация! В чем заключается ваша кгасота? Именно в ггации! Вы видели, как ггациозно и изящно лебедь гаспгавляет свои кгылья? — она воодушевленно воздвигла руки к потолку. — Набигает воздух в легкие и мчится в небеса… О, светлые небесные погывы! О быстгокгылый ветег в облаках! Ты шаловливый, ловкий и иггивый, неси меня в моих лихих мечтах!

— Госпожа Барбарель, вы опять отвлекаетесь! — одернул ее Ваффель, а та словно вернулась с небес на землю, нервно передернула плечом и поправила выбившуюся прядь.

— Пгостите великодушно, лигическое отступление. Итак, пгодолжим! Догогие мои! Вы должны донести свою кгасоту до пгинца! И донести ее гогдо! Помните, не мужчина выбигает женщину, а она его, ведь даже в пгигоде так заведено, если самка не захочет, она не подпустит к себе самца. А самец он… Ух! — она поежилась и закатила глаза. — Он должен добиваться! Он должен дгаться за свою половину, ибо она и только она обеспечит пгодолжение его года, годив ему дитя… И этот самый самец… — она мечтательно вздохнула, — такой большой и стгастный…

— Госпожа Барбарель! — снова возмутился Ваффель. — О чем вы вообще, о боги!

Аристократичная мадам облила его негодующим взглядом, полным презрения, однозначно говорившем о том, что, видимо, и в природе есть ошибки, и не все самцы одинаково «стгастные».

— Пгошу пгощения! — строго отчеканила она и продолжила: — Итак! Повтогяем за мной: ножку в стогону, поклон — слегка, не усегствуем, вот так! Гучку впегед для поцелуя… Да не так, о боги! Куда ты ее суешь? Пгинцу пгидется пасть на колени, чтобы до нее достать, а мы не забываем — он же пгинц! Он не должен падать пегед вами ниц…

— Почему? Он же самец… — прошептал кто-то в рядах девушек, и все покатились со смеху.

— Тиха-а! — гаркнул Ваффель, и девушки не сразу, но примолкли. — Продолжайте, госпожа…

Я тихонько прокралась в залу и встала рядом с миловидной длинноволосой брюнеткой с большими оленьими глазами. Та хохотала вместе со всеми. Увидев меня, она кивнула и подвинулась, предлагая встать поближе.

— Госпожа Барбарель явно скучает по мужскому вниманию, — бросила она мне шепотом и снова прыснула.

— Ага, а судя по ее внешнему виду, скучает уже лет сто, — я тоже засмеялась, и тут меня увидел Ваффель. Лицо его сразу перекосило, он сморщился, словно лизнул лимон, но ни слова не сказал. Вот же! Угораздило меня с ходу нажить себе врага… Нужно будет как-то подластиться к нему, чтобы не держал на меня зла.

— Повтогим пгиветственный гевеганс! — продолжала разоряться госпожа Барбарель. — Ножка — газ! Гучка — два! Ггациозно, девочки, и нежно! Изящество и легкость — вот ваш конек! — она постепенно повышала голос, под конец полностью скатившись в патетику: — Погазите его в самое сегдце! Гогячее и стгастное сегдце, томящееся без женской ласки. О, стгасть, спали меня до тла! Пылай в объятьях обжигая! Моя душа полна тепла, я загогаюсь и сгогаю!

— Госпожа Барбарель!

Девушки уже бесконтрольно хохотали, и Ваффелю стоило больших усилий навести порядок. Я сама утирала слезы смеха, в следующий раз возьму с собой блокнот и буду за ней записывать!

Пылкая преподавательница сдунула с лица седую кудряшку и пафосно задрала нос. В глазах так и читалось, что Ваффель непроходимый тупица, ничего не смыслит в поэзии, любви и прекрасном, да и вообще не самец.

Мы еще несколько раз повторили приветственный «гевеганс», после чего госпожа Барбарель сухо попрощалась и гордо удалилась через дверь, обдав меня легким винным флером. Ах, вот оно что! Возвышенная и трепетная натура в условиях постоянного нервного напряжения и недостатка объектов для получения эстетического наслаждения нуждается в дополнительной подзарядке, причем прямо с утра.

Ваффель вышел следом, предварительно предупредив нас, что завтра нам предстоит первый этап отбора. А сегодня нам предлагалось отдохнуть и морально подготовиться. Я понимала, что уже завтра многие из нас разъедутся по домам, и мне очень не хотелось быть в их числе, поэтому, немного посомневавшись, рванула следом за распорядителем.

— Господин Ваффель, подождите!

— Чего тебе? — он снова скривился при виде меня, но я, так уж и быть, готова потерпеть его неприязнь, ведь принц того стоит.

— Вы обещали переселить меня в гостевое крыло к остальным девушкам!

— Что? А, это! — он задумчиво потер переносицу. — Мест нет!

— Что значит — нет? — возмутилась я. — Вы приглашаете невесту из знатной семьи и селите ее в сарае? Невесту принца? Что это за неуважение?

— В каком сарае, о боги! В гостевом крыле слишком много знатных девушек. Мы хотели расселить их в комнаты по двое, но многие возмутились, а некоторые и вовсе прибыли со свитой! Завтра отсеется примерно половина. Я от души желаю, чтобы и ты попала в эту половину, но если мне не повезет, освободится много комнат, и тебя переведут!

Я глотала ртом воздух от возмущения и готова была разразиться настоящей обвинительной тирадой, но вовремя вспомнила о том, что я хотела с ним помириться. Как бы гордость не взывала, но мотивация была сильнее.