«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам

— Мы подхватим ее по дороге, в горах, — сказал Артур. — Там ее пещера. Она сказала, что перед отъездом хотела бы помыть волосы. В ее случае это, должно быть, нелегко, с такой-то шевелюрой.

— Люблю пышные шевелюры, — просияла мама Артура.

— Да-а-а уж, — протянул Артур. — У нее эта шевелюра по всему телу. Зато поет она хорошо, — поспешно добавил он.

— Как прошла репетиция? — спросил Чуча. — У нее хорошо получалось?

— Еще как, — сказал Артур. — Не то слово как хорошо получалось!

И это была сущая правда. Никто подобного даже не ожидал. Верзилка была просто создана для их музыкальной группы. Она не только знала наизусть все их трам-тарарамские мелодии, но и предложила свои. Ее черная записная книжечка была исписана словами новых песен. Как только она начинала что-нибудь напевать, все остальные подхватывали в едином ритме. Репетиция прошла без сучка без задоринки, и время пролетело незаметно.

— Отлично, — сказал Чуча. — Жаль, что Верзилки не будет на общей фотографии, но, может быть, это даже к лучшему. Чипс, принеси Гарета с приборной доски. Я хочу, чтобы он тоже снялся. Так, все встаньте потеснее перед фургоном… Музыканты, провожающие… Улыбочки!

— Можно, я не буду сейчас сниматься? — спросил О’Брайен. Он знал, что был не в лучшей форме. К тому же он был единственным, кого никто не пришел провожать. От этого он чувствовал себя очень одиноким.

Лепрекон забрался в фургон и уселся на дальнее сиденье, пристроив на коленях горшок, пока остальные фотографировались.

— Готово! — проорал Чуча. Он отдал фотокамеру Чипсу, который зашвырнул ее в багажник, сломав при этом треногу. — А теперь в дорогу!

— Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнула Мымра. — Счастливого пути, Шелупося. Жду тебя домой к воскресенью. Вместе с чеком!

— Удачи, сынок, — сказала мама Артуру и крепко обняла его.

Чуча вскарабкался на водительское сиденье. Он аккуратно прилепил аквариум на приборную доску и завел мотор. Шелупоня сел рядом с О’Брайеном, а Чипс и Артур расположились за ними.

— Зачем тебе рыбка? — спросил Шелупоня. — Она что, типа талисмана?

— О, Гарет значит для меня гораздо больше, — ответил Чуча. — Мне подарила его тетушка Морин. Он для меня как член семьи.

— Что за странная причуда — брать с собой в турне золотую рыбку, — пожал плечами Артур.

— Если он всего лишь рыбка, это не значит, что с ним нельзя поговорить, — отрезал Чуча. — Я все время с ним беседую. Гарет прекрасный слушатель. И очень мудрый.

— Ты хочешь сказать, он… что-то вроде рыбьего оракула? — хихикнул Артур.

— Поверь мне, рыбы — весьма сообразительные существа. Гарет понимает гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

— Ерунда, — бросил Артур.

— Можешь мне не верить, — сказал Чуча, — но все же будь с ним повежливее. А теперь все пристегнули ремни!

Мотор взревел. Мама Артура замахала платочком, а Мымра вскинула свой плакатик. Баньши достали разноцветные помпоны, подняли свой транспарант и запели простенькую речевку, которую сами же сочинили:

В добрый путь би-бип-би-би!
Шелупоня, наш кумир!

Но Шелупоня их не слышал. Он возился с кнопками на радиоприемнике.

Итак, фургон тронулся в путь.

Глава тринадцатая В фургоне

ерзилка стояла у самой дороги в тени раскидистого дерева и ждала, когда за ней приедет фургон. Солнце начинало припекать, а она плохо переносила жару. От пота ее шерсть слипалась и выглядела неопрятно. Накануне она истратила на нее целую бутылку шампуня и гадала, заметит ли кто-нибудь разницу. Скорее всего, нет.

У ног ее стоял небольшой чемоданчик. Она три раза укладывала его, хотя багажа было, в общем-то, немного. Из одежды она взяла всего одно мешковатое платьице, которое никогда ей не нравилось, но которое она была вынуждена носить, потому что не любила ходить по магазинам. Еще она взяла расческу, зубную щетку, черную записную книжечку, карандаш и кулек с печеньем, которым она собиралась всех угостить в дороге.

Верзилка редко покидала свою пещеру при свете дня, так что отправиться за тридевять земель в Грязьеводск, чтобы выступать там перед толпой народа на огромном поле, было для нее смелым поступком. Оборотни — нечастые гости на курортах. Если им и случается куда-нибудь поехать в отпуск, то большую часть времени они проводят, вспоминая имя друга, которому можно было бы послать оттуда открытку. Верзилка хотела послать открытку своей подруге Ширли, которую она не видела с тех пор, как в шестилетнем возрасте они поссорились из-за расчески, но потом вспомнила, что у нее нет адреса.

Тут раздался пронзительный гудок клаксона, и на дороге в туче пыли показался дребезжащий фургон. Верзилка глубоко вздохнула, вышла на обочину и помахала рукой.

Фургон резко затормозил. Водительское стекло опустилось, и из него высунулся Чуча.

— Запрыгивай! — гаркнул он.

— Ладно! — крикнула она в ответ. — Только… куда?

В салоне оставалось еще одно свободное место, но Верзилка быстро сообразила, что там ей будет некуда деть свои длинные ноги.

— Полезай в багажник, устроишься между инструментами!

— А… ну, хорошо!