Непутевые заметки по Европе

Побродив немного по Амстердаму, мы отправились в знаменитый «Музей секса». Сразу оговорюсь, что по размерам он не похож ни на Эрмитаж, ни на Дрезденскую галерею. Весь «единственный в Европе музей» представляет собой четыре комнатушки на первом этаже и три комнатушки на втором. На первом этаже собрана пестрая коллекция из каких-то статей, журналов, непонятных фотографий и восковых фигур Мерлин Монро и Маты Хари. В правом углу первого этажа есть маленький закуток, где представлена витрина «эротической кулинарии». Стоит туда приблизиться, как ниша рядом с витриной ярко освещается и оттуда с диким скрипом прямо на тебя выезжает фигура голой бабищи довольно жуткого вида. Вероятно, это должно вызывать смех, каковой я и попытался воспроизвести, до смерти напугав двух итальянских туристок. С другой стороны закутка расположена маленькая темная комнатушка, куда можно зайти и опустить в автомат сколько-то (немало) денег. Наградой служит двухминутная демонстрация какой-то жуткой порнухи. Второй этаж — намного интереснее. Там в двух залах демонстрируется история эротической/порнографической фотографии, начиная со времен еще Дагера и Ньепса. Впрочем, знаменитая «первая в мире» порнографическая фотография, которая описана у Курта Воннегута, в экспозиции не представлена. В небольшом промежутке между двумя залами на втором этаже были установлены два довольно удобных кресла, на одно из которых села отдохнуть Мария. Я отошел в сторону, чтобы ее сфотографировать, и только в этот момент понял, что кресла представляют собой поставленные на попа и сделанные из дерева фаллосы огромных размеров со всеми необходимыми атрибутами. Больше в этом «музее» ничего интересного не было. Внимание только привлекала огромная очередь из туристов, которая стояла практически от входа в музей до маленького зальчика, который располагался в самом конце первого этажа. Наученные горьким опытом, мы поинтересовались, что же туристы так стремятся посмотреть, и выяснили, что в этом маленьком зальчике красуются фотографии занятий сексом людей с животными. Понятное дело, что мы не стали тратить время, чтобы насладиться этой экспозицией, и покинули этот светлый взлет сексуальной мысли. Впечатление это этого «единственного в Европе» осталось крайне средненькое. На мой взгляд, не очень больших трудов стоило бы сделать из этой затеи что-нибудь действительно интересное. В данной своей ипостаси «музей» занимается только выкачиванием средств из туристов (вход туда стоит довольно дорого).

На улице мы встретили Городинского с женой, который уже выпил пару литров пива, что в должной мере помогло ему оправиться от внезапной потери ста долларов в голландской национальной валюте, и злорадно предложили ему отправиться посмотреть на «Улицу красных фонарей». Под пристальным взглядом жены Городинский долго лепетал о том, что он, дескать, и не знает, где именно это находится, и в Голландии ли это находится вообще, после чего жена ему скомандовала: «Миша! Рысью!», и Городинский повел нас в заданном направлении, петляя по каким-то жутко узким улочкам.

Знаменитая красноказарменная… пардон… краснофонарная улица представляла собой двух— или трехэтажные домишки, где комната на первом этаже забрана стеклянной витриной, за которой сидит проститутка в полном боевом облачении (или разоблачении), которая задумчиво курит или рассматривает проходящих мимо покупателей. Городинский всю дорогу проявлял крайнюю степень негодования. Особенно его возмущало, что проститутки курят. Он даже с пафосом процитировал слова Чехова о том, что «целовать курящую женщину — все равно, что целовать пепельницу», чем вызвал новый всплеск подозрительности у своей жены. Вообще, Городинский, как человек живой и непосредственный, подставлялся чуть ли не на каждом шагу. Сначала он минут на двадцать застыл у какой-то витрины, утверждая, что должен разглядеть, от какого кутюрье белье у мадам. Жена сначала махнула на него рукой, но потом, не выдержав, подошла и язвительно спросила, что он, собственно, подразумевает под термином «белье»? Крестик на шее? Затем Городинский, забыв о том, что он в этом месте «первый раз в жизни», стал рассказывать, что «вот сейчас мы завернем за угол, а там у дома установлены фигурки ангелочков в натуральную величину»… Побелевшее от ненависти лицо жены заставило его прикусить язычок, но было уже поздно.