Непутевый ученик в школе магии 12: Близняшки Саэгуса

В Китайском квартале была поздняя ночь. В глубине своего ресторана Чжоу Гонджин опустился на колени в комнате, в которую никого кроме него не заходил. Поклонился он большой сидевшей в кресле механической кукле, одетой в китайский наряд, сотканный из бесчисленных золотых и серебряных нитей. Это был Усилитель Волшебства — медиум, созданный из человеческого трупа, с удаленными внутренностями и, наложенными перед модификацией мозга, ограничителями. За ней располагалось гигантское передающее устройство, размером с холодильник для бара, из которого выходил кабель, прямо подключенный к задней части черепа.

— Величайший.

Услышав призыв молодого человека, труп, служивший медиумом, поднял веки. Из глубин пустых глазниц сияли блуждающие огоньки.

— Гонджин, как идут приготовления? — Кукла заговорила дребезжащим голосом. Учитывая отсутствие какого-либо движения в трупе, голос был создан древней магией — Зомбификацией. Используя те же техники, которыми CAD преобразует псионовые сигналы в электрические, труп был обращен в устройство для связи, которое невозможно прослушать.

— Увы, гуманисты, приехавшие из Америки, были задержаны вместе с репортером.

— Значит, план получить лояльных свидетелей провалился.

В отличие от отвратительного голоса, фразы и тон, которыми говорил труп, были вполне современными и обычными. Это доказывало, что через уста трупа говорил не дух, а живой, дышащий человек.

— Всё, как и сказал Величайший, — Чжоу уважительно поклонился. Хотя у трупа не было возможности передавать картинку с той стороны, атмосферу передать он всё же мог. По меньшей мере, вид Чжоу не был умоляющим. — Их миссия была простым дополнением. Проект со СМИ идет гладко.

— Каков прогресс?

— Почти 40% на телевидении и 30% в прессе.

— Как только процент на телевидении достигнет пятидесяти, сразу начинай операцию. И продолжай до тех пор, пока политики под давлением избирателей не будут вынуждены действовать.

— Как прикажете. — Чжоу низко поклонился, кукла передала удовлетворенную ауру.

Блуждающие огоньки в глазницах погасли.

К тому времени как молодой человек поднял голову, веки у куклы уже закрылись.

Чжоу поднялся на ноги и, продолжая находиться лицом к кукле, вышел из подвала. Закрыв дверь за спиной, молодой человек наконец-то вздохнул с облегчением — куклы больше не было в зоне видимости. Даже пользователи древней магии с континента, которые специализируются на Призрачном шаге, как Чжоу, ничего не могут поделать с Зомбификацией, разговаривать с трупом всегда было неприятно, сколько бы раз он это ни делал.

«Ну... Я думаю, этот сосуд содержит злой дух, который обозлен на Великого Хана»

Однако, оскорбляя своего лидера, мыслями Чжоу не смог подавить дьявольскую улыбку на лице.

Глава 5

6 апреля 2096 года, начало нового учебного года. Тацуя и Миюки отправились в школу, а Минами осталась дома. Стандартная фраза: «Давно не виделись» — не очень хорошо подходила, потому что они посещали заседания школьного совета во время весенних каникул.

Послезавтра к брату и сестре присоединится еще один человек на пути в школу и обратно. Возможно, поэтому во время их короткой прогулки от станции Миюки старалась быть к Тацуе ближе, чем обычно. Издалека, хотя и вблизи тоже, казалось, что расстояние между ними почти отсутствует, и они идут под руку.

С самого начала брат с сестрой стали хорошо известны среди учеников, количество которых нельзя назвать маленьким. Уже почти не осталось тех, которые не знали об отношениях между старшим братом и младшей сестрой. Немало «обычных» людей поднимали брови при виде такого поведения родственников. Однако здесь не было отважных героев (или, возможно, хамов), пытающихся поговорить с ними, что не было неожиданностью, но многие обращали на них изумленный взгляд.

Как правило, такая обстановка не волновала Миюки. Для нее люди, которые не в состоянии подойти и поговорить лично, были не больше мусора. Даже в обычных обстоятельствах она собирала множество взглядов, поэтому времена, когда на нее не смотрели люди, были очень редкими. Для Миюки взгляды других людей были слишком многочисленными, чтобы о них волноваться.

С другой стороны, Тацуя просто не мог, как сестра, не замечать эти взгляды.

Он был Стражем сестры. Он защищал её от всех злых намерений. Это была его обязанность, и отчасти привилегия, которую он никому не позволит забрать. Тацуя не пропустит никакую злобу, направленную на сестру.

Это было не слишком сложно, потому что злоба была направлена на самого Тацую. Никто не был способен направить её на Миюки.

Было сложно направить негативный взгляд на Миюки. Например, те, кто ревнуют Миюки, с трудом способны выразить свою ревность. Её внешность и талант были слишком яркими, что ревность, направленная на нее была, скорее, любезностью. Из-за этих трудностей, требовалась огромная сила воли, чтобы направить злые намерения на Миюки.

Так что если Тацуя замечал злобу, она оказывалась не простой случайностью.