Нераскрытая самость

Чем глубже мы погружаемся в истоки rep-résentation collective, или, говоря церковным языком, догмы, тем больше мы обнаруживаем кажущуюся безграничной паутину архетипических паттернов, которые до Нового времени никогда не были объектом сознательного размышления. Таким образом, как это ни парадоксально, мы знаем о мифологическом символизме больше, чем все предшествующие поколения. Дело в том, что в прежние времена люди скорее жили своими символами, чем задумывались над ними. Я проиллюстрирую это на примере дикарей, обитающих на горе Элгон в Восточной Африке. Каждое утро на рассвете они выходят из своих хижин и, подышав или плюнув себе в ладони, простирают их первым лучам солнца, будто предлагая свое дыхание или слюну восходящему богу – мунгу. (Это суахилийское слово происходит от полинезийского корня, эквивалентного мане или мулунгу, означающим «силу» необычайной действенности, всепроникающую сущность, которую мы бы назвали божественной. Таким образом, мунгу является местным эквивалентом Аллаха или Господа.) Когда я спросил их, что они подразумевают под этим ритуалом и зачем они его совершают, они растерялись. «Мы всегда это делали, – сказали мне. – Это всегда делалось при восходе солнца». Очевидный вывод, что солнце – это мунгу, вызвал у них смех. Солнце не мунгу, когда оно находится над горизонтом; мунгу – сам момент восхода.

То, что они делали, было очевидно для меня, но не для них. Они никогда не размышляли о том, что делают, и, следовательно, не могли объяснить свои действия. Они просто повторяли то, что «всегда» делали на восходе солнца – без сомнения, с определенной эмоцией и ни в коем случае не механически, потому что они жили этим, а мы размышляем об этом. Я знал, что они предлагают мунгу свои души, потому что дыхание (жизни) и слюна обозначают «субстанцию души». Дыхание или плевок передают «магический» эффект – так, например, Иисус вылечил незрячего, поплевав ему на глаза, а сын стремится уловить последний вздох умирающего отца, дабы принять в себя его душу. Крайне маловероятно, что эти первобытные люди когда-либо, даже в далеком прошлом, знали о значении этой церемонии нечто большее. Напротив, их предки, по всей видимости, знали еще меньше: они были более бессознательны и еще меньше думали о своих поступках.

Фауст метко говорит: «Im Anfang war die Tat» («В начале было дело»). Дела никогда не изобретались; их совершали. С другой стороны, мысли – это относительно позднее открытие; их искали и нашли. И все же неотраженная жизнь существовала задолго до человека; она не была изобретена, но в ней человек нашел себя «задним числом». Сначала его побуждали к поступкам бессознательные факторы, и только спустя долгое время он начал размышлять о причинах, которые двигали им; ему потребовалось много времени, чтобы прийти к нелепой мысли, что он, должно быть, двигался сам – его разум был не способен увидеть какую-либо иную мотивирующую силу, кроме собственной. Сегодня мы бы посмеялись над идеей растения или животного, изобретающего себя, но есть много людей, которые верят, будто психика или разум придумали и создали себя сами. В действительности разум достиг своего нынешнего состояния сознания точно так же, как желудь вырастает в дуб или как ящеры развились в млекопитающих. Как было, так и остается; нами движут как внутренние, так и внешние силы.

В мифологическую эпоху эти силы называли мана, духами, демонами или богами. Сегодня они так же активны, как и прежде. Если они совпадают с нашими желаниями, мы называем их счастливыми предчувствиями и радуемся собственной проницательности. Если же они направлены против нас, мы говорим, что нам просто не везет, что кто-то строит нам козни или что в нашей жизни просто началась черная полоса. Единственное, что мы отказываемся признать, так это свою зависимость от «сил», не поддающихся нашему контролю.

Правда, цивилизованный человек обрел известное количество силы воли, которую он может применять там, где пожелает. Мы научились выполнять свою работу эффективно, не прибегая к пению и барабанам, чтобы погрузиться в рабочее состояние. Мы можем даже обойтись без ежедневной молитвы о божественной помощи. Мы можем осуществить то, что наметили, и беспрепятственно перейти от слов к делу, тогда как первобытного человека на каждом шагу подстерегают сомнения, страхи и суеверия. Девиз «Где есть воля, там есть и путь» не просто германский предрассудок; это суеверие современного человека вообще. Чтобы сохранить свое кредо, он культивирует в себе заметное отсутствие самоанализа. Он упрямо не замечает, что при всей своей рациональности и эффективности он одержим силами, находящимися вне его контроля. Боги и демоны вовсе не исчезли, они просто обрели новые имена. Они держат его в постоянном движении вечным беспокойством, смутными предчувствиями, психологическими сложностями, непреодолимой потребностью в таблетках, алкоголе, табаке, диетических и других гигиенических системах – и прежде всего впечатляющим набором неврозов.