Нераспустившийся цветок (ЛП)

— Как хочешь, — вздыхаю я, глядя в окно. Мне следовало бы сказать, что Вивьен моя соседка, девушка с которой я виделся, девственница, но я не могу. Он бы не понял, почему я нуждаюсь в ней. Я не могу этого объяснить даже себе. Может, он заболеет. Может, она передумает в последний момент. Может, я потеряю последнюю каплю здравомыслия, сидя один дома и представляя себе их вместе.

Вероятнее всего, я напьюсь и отключусь, потому что, о чем бы я ни подумал, доставляет мне боль. Я едва держусь, зная, что мои родители сейчас в Портленде. Куда бы ни уносились мои мысли, везде дорожное заграждение. Я мог бы поехать в объезд и разбираться с одной проблемой за раз, но легче просто ничего не делать, пока не закончится бензин, застрять посередине ничего, абсолютно одному.

— Как насчет того, чтобы поменяться машинами сегодня? — спрашивает Ченс, заезжая на тротуар возле моего дома.

Я смотрю на противоположную сторону улицы и мечтаю, чтобы Вивьен вышла из дома, Ченс уловил связь и, может, их свидание отменится. Не с моей удачей.

— Ты не думаешь, что она поинтересуется, почему ты водишь мою машину?

— Как она узнает, что машина твоя? Она у тебя подписана что ли?

— Она подумает, почему ты за рулем «БМВ».

— Ха, потому что я успешный владелец собственного бизнеса. Это только произведет впечатление, что у меня есть машина не для работы.

— Тогда, почему у тебя ее нет? — я открываю дверь.

Ченс широко открывает глаза и высовывает голову.

— Потому что я не настолько успешный, но ей не обязательно знать об этом.

— О, обязательно. Поезжай на грузовике. Может, она расскажет Мэгги, насколько ты беден, и мы получим хорошую скидку на следующий заказ. Так что, увидимся и не будь придурком сегодня вечером, — я захлопываю дверь.

***

Я провел годы, изучая, наблюдая и имея дело с правовыми последствиями саморазрушающего поведения. Любой другой на моем месте убегал бы и прятался, зная, что фитиль подожжен с обоих концов. Но не я. Я не могу контролировать свои эмоции, не те, которые расцвели и ждут увядания, или те, которые раскрылись, и ждут признания. Они запутываются в моей голове и просачиваются в каждую мысль.

Мама:Они цветут, Оливер! О Боже, они цветут! Может, они ждали тебя.

Я смотрю на свой телефон.

Я:Может, они ждали солнца.

Мама:Да, сынок.

Я на время выключаю свой телефон, чтобы она поняла, что я не собираюсь с ней это обсуждать. Затем я смотрю на свой диван и вижу маленькую декоративную подушку в синюю и серую полоску, которую мама купила в прошлом месяце. Она прожила дольше, чем остальные. Я думаю о ее сообщении, затем о Ченсе, затем о Вивьен. Она из тонкого хлопка и сшита свободными стежками, а я обычно разрываю такие непрочные подушки, как пакет с чипсами, но по какой-то причине я беру на кухне нож и вонзаю его раз за разом, пока не остается ничего, кроме оборванной оболочки и белого наполнителя из синтетического волокна повсюду.

Хрен с ним! Хрен с ней! Хрен со всеми!

Бросая нож на кофейный столик, я падаю на диван, взъерошиваю руками волосы, бездыханный из-за сдерживаемой злости. Я достаю телефон из кармана и снова включаю его.

Мама:Ты именно там, где должен быть. Всему свое время, дорогой.

Я замечаю время: семь вечера. Взяв ключи и кошелек, я выбегаю за дверь, ведомый чем-то, что еще не приобрело смысла в моей голове. Может, это то, где я должен быть в это время.

Я останавливаю машину на улице, что на противоположной стороне аллеи от того места, где паркуется Ченс. Через несколько минут вижу, как его грузовик останавливается на тротуаре, и, как джентльмен, которым он на самом деле не является, он открывает пассажирскую дверь. Его рыцарство выводит меня из себя больше, чем, если бы он просто щупал ее задницу и показал свое настоящее лицо. Юбка Вивьен, длиной до колен, развевается при легком ветерке, так же, как и ее черные волосы, пока он ведет ее по аллее, положив руку на поясницу. Они останавливаются возле его двери, и он наклоняется, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Вивьен откидывает голову назад, смеясь, пока он открывает свою дверь.

Мое колено неконтролируемо дергается, руки сжимаются в кулаки в устойчивом ритме. Я мог бы позвать его и притвориться, что произошло что-то непредвиденное, но это будет лишь временным решением проблемы. Это произойдет другим вечером. Я смотрю на часы на своем телефоне, пытаясь решить: я здесь, чтобы остановить ее или собрать по кусочкам, когда она выйдет от него позже. Боже, это вопрос на миллион долларов. Если я хочу ее, тогда мне стоит посмотреть, сможет ли она сделать это и, возможно, это станет для меня ответом. Если она нужна мне, то я никак не могу позволить Ченсу использовать ее сегодня.

Тик-так.

Колено дергается.

Кулаки сжимаются.

Сердце рвется из груди.

Хрен с ним! Она нужна мне.

Не знаю, сколько шагов между квартирой Ченса и моей машиной, но я уверен, что сократил их вдвое.

Бах-бах-бах!

Ченс открывает дверь с лицом, искаженным в замешательстве.