Нерассказанная история

Дорога у реки, скорее, напоминала набережную. Вдоль тротуаров попадались маленькие деревянные причалы. Они миновали пару гуляющих, идущих навстречу, и остались совершенно одни. Майя поспешно подняла молнию под самый подбородок, сунула руки в карманы и громко зашлепала по доскам.

– У тебя все нормально? – спросила Лидия. Сама она понимала, почему Грабовски выбрал именно Кенсингтон. Разве название не заинтриговало и ее тоже?

– Конечно. Ой, комары кусаются. Шея чешется.

– Иногда помогает, если с кем-то поговорить. Тебя что-то беспокоит?

– О Господи, – пробормотала Майя, схватив ее за руку.

– Что там? – насторожилась Лидия. Сердце ее заколотилось. Неужели это он пришел за ней?

– Нет, не смотри, – выдохнула Майя, прежде чем потащить ее вперед. – Какая мерзость!

Они пробежали мимо парочки тинейджеров, возившихся на скамейке.

– Видела, как они делают ЭТО? – прошептала Майя. – До чего же вульгарно!

Лидия рассмеялась:

– Ты только сейчас видела, как это делают в кино!

– Это совсем другое, – отмахнулась Майя. – Это тебе мама сказала, верно?

– Она тревожится за тебя.

Может, лучше всего уехать из города, пока Грабовски не уберется?

– Мать такая тупая! – прошипела Майя и, спустившись с тротуара, направилась к краю воды.

Лидия пошла за ней. Что сказать девушке? Как помочь? Она больше не принцесса, рассыпающая волшебные блестки. И больше не умеет одним прикосновением исцелять душевные и сердечные боли.

– Это была моя идея, – призналась она, – пригласить тебя в кино. Не вини мать.

Майя подняла камешек и швырнула в реку.

– Я дружу с кем хочу, и она мне не запретит! Я имею в виду школу.

Но зачем ей нужно уезжать?

Лидия набрала целую пригоршню камешков. Почему она должна бежать? Почему этот человек должен обладать какой-то властью над ней? Пусть сам проваливает!

– Полагаю, не может, – подтвердила Лидия.

– Она тупая, – повторила Майя. – И меня тупой считает.

– Никто этого не говорил.

Когда-то Грабовски следил за ней до самого дома ее психотерапевта. Это было до того, как всему миру стало известно, что она ездит на сеансы психоанализа. Он хотел снять ее выходящей из этого дома. Пришлось сидеть там несколько часов и время от времени просить кого-нибудь проверить, не ушел ли он. Когда Грабовски вышел из машины, чтобы отлить или купить что-нибудь поесть, она выскользнула наружу, сунула за дворники записку «Вы проиграли и ничего не получите». На сеансах психотерапии они говорили о том, какие методы можно использовать, чтобы успокоиться. Но к тому времени, когда она села в машину, внутри все кипело от злобы и ярости. Однако теперь она выше этого. Ему ее не достать.

Она швырнула камни в реку.

Майя настороженно оглядывала ее. И даже откинула капюшон, словно это помогло ей лучше видеть.

– Ма говорит, если сердишься, лучше всего пойти домой и поколотить подушку.

– А вот это действительно глупо, – фыркнула Лидия. – Лучше посуду побить. Забавнее как-то.

– Ты не злишься на меня?

– Что ты, конечно, нет!

Майя расстегнула и сняла толстовку.

– Смотри, – сказала она, протягивая руку, – видишь? Вот отчего ма слетела с катушек. Из-за этих царапин.

– Выглядят отвратительно, – поморщилась Лидия. – Что случилось?

По руке Майи шли три длинные красные царапины.

– Соседский кот застрял в водосточной трубе. Я вытаскивала его! Тварь неблагодарная!

– Почему не рассказала маме?

– А зачем? Не успела я рот открыть, как она тут же начала орать. И я не анорексичка, если она и об этом успела тебе донести. Думала, что Зоэ Романова реально крутая! Люди говорят, будто она – белая ведьма и вместо брелока для ключей носит кроличью лапку, хотя сама вегетарианка. Я сидела с ней за одной партой. Примерно неделю. Все, о чем она способна говорить, – это калории. Такая тоска! Довольно с меня этого и дома.

– Уверена, твоя ма не хотела на тебя набрасываться, – покачала головой Лидия. – Просто немного расстроилась. Была под стрессом.

Майя обхватила себя руками. В воздухе заметно похолодало.

– Ну да, знаю. Она всегда расстраивается. И всегда под стрессом. А меня это достает. Из-за чего, спрашивается?