Нерассказанная история

Вполне возможно, он спятил. В конце концов, что он делал последнее время? Переезжал из одного занюханного городишки в другой и глазел в потолки мотелей и пансионов? Работал? Смешно… Он ничего не написал. Только думал о прошлом. Накручивал себя. А потом успокаивал выпивкой. Во все возраставших количествах. И почти ни с кем не говорил.

Это явно не она. Она мертва. И ничего она не инсценировала. И не была убита секретной службой. И ее не похитили пришельцы.

Но можно многое изменить пластической хирургией. Делают же это беглые преступники!

Но она не преступница.

Утонула, съедена, что бы там ни было. Все истинные иконы умирают молодыми. Джеймс Дин, Мэрилин Монро, Грейс Келли. Да мало ли их. Так уж повелось…

Он снова уставился на экран. Невероятно. Глаза абсолютно одинаковые. Если не считать лучиков морщинок у этой Лидии, отличить их нельзя. Вплоть до крошечного, едва видимого зеленого колечка вокруг правого зрачка.

Он проверил левый глаз: чистый, ярко-голубой. Потом снова правый. Нужно очень пристально всмотреться, чтобы увидеть. Грабовски видел кружок ясно, как тысячу раз до этого.

Глава 11

...

6 февраля 1998 года

Вчера долго гулял по набережной. Левая нога вела себя более прилично по сравнению с прошлой неделей. Иногда я позволял себе присесть на скамью. К ленчу приехал Алан, и мы вместе поели в «Короне и якоре». Пирог и картофельное пюре. Но я ел через силу. Странно, как еда теряет свою привлекательность, едва лишаешься обоняния.

Он поведал последние ведомственные сплетни, хотя я не знаю всех нынешних игроков: слишком много их ушло и пришло за последние года два. Драчки из-за лучшего стола в офисе, служебные романы, скандалы из-за неправомерного расходования дискреционных грантов. Неизбежные вопросы о книге, неизбежные НЕРВНЫЕ вопросы о состоянии здоровья, неизбежное неловкое ерзанье на стуле. Меня внезапно обуяло искушение сказать, что доктор Пател изменила свое мнение и решилась на операцию и что я чудесным образом исцелился. Меня так и подмывало. Принял ли я это за признак «изменения личности», о котором меня предупреждали?

Или тот факт, что я устоял перед соблазном, и есть признак того, что я ничуть не изменился?

Бесполезно размышлять о непредсказуемом… хотя это обычно не мешает мне предаваться пустым раздумьям.

Но все равно, приятно снова видеть Алана.

Попросить его составить прочувствованный некролог? Существует ли какая-то форма? И следует ли организовывать собственные похороны? Конечно, можно бы посоветоваться с Патрисией, хотя ее передергивает, когда я пытаюсь завести разговор на эту тему.

...

7 февраля 1998 года

Сколько раз я перебирал в голове подробности нашего «маленького плана», попивая «Эрл Грей», «Дарджилинг» или «Лапсанг сушонг». Я хотел отточить каждую деталь, обрисовать каждое препятствие, понять тактику преодоления этих препятствий. Я повторялся с утомительным постоянством, вдалбливая ей каждое наставление, и постепенно превращался в зануду.

– Давайте обдумаем еще раз, – твердил я. – Вы легко введете в обычай каждодневное плавание в море. Все решат, что это стало вашей привычкой. Сначала вас будут фотографировать. В узком кругу вы пожалуетесь, что папарацци не дают вам покоя и из-за них вам придется плавать пораньше. Объявите, в котором часу пойдете купаться, и прикажете охранникам следить за вами. С каждым разом станете отплывать от яхты все дальше и дальше. Пока им станет не по себе. Что вы сделаете, если они попытаются вас остановить?

Она закатила глаза:

– Я их соблазню.

Мне всегда нравится представлять, что я способен принимать ее шутки спокойно.

– Вы действительно считаете, что я смогла бы это сделать? Какого же низкого вы обо мне мнения! – рассмеялась она.

Но все уже было обговорено. План таков: она будет плавать по утрам, до того как все проснутся, чтобы, пробудившись, они видели: к этому времени она уже выполнила утренний ритуал. Ее любовник будет недоволен. Но она покажет ему, в чьих руках власть. Он не посмеет настаивать из страха потерять ее.

В качестве дополнительной страховки она в сопровождении телохранителя подплыла на шлюпке к моторной лодке, где дежурили репортеры из «Миррор», «Сан» и «Дейли мейл», и минут десять болтала с ними о жизни на борту «Рамзеса», после чего сообщила, что завтра до ленча собирается покататься на водных лыжах.