Нерассказанная история США

Бремер вознамерился реорганизовать иракскую экономику, что означало в первую очередь приватизацию иракской национальной нефтяной компании и 200 других государственных предприятий. Эти планы начали разрабатывать еще до вторжения, когда американское АМР подготовило «Перспективы послевоенного Ирака». Пять инфраструктурных компаний, в число которых входили Kellogg, Brown & Root и Bechtel Corporation, заключили контракты на сумму в 900 миллионов долларов. Министерство финансов США озаботилось созданием программы «массовой приватизации», получившей широкое распространение среди финансовых консультантов.

27 мая 2003 года Бремер объявил, что Ирак «вновь открыт для бизнеса», и начал выпускать один приказ за другим. Приказ № 37 устанавливал простую шкалу налогообложения в 15 %, уменьшив налоговое бремя для богатых граждан и корпораций, отдававших до этого в казну 45 % своих доходов. Приказ № 39 объявлял о приватизации предприятий и разрешал иностранцам стопроцентное владение иракскими компаниями. Доходы могли вывозиться из страны полностью. Лизинг и контракты могли длиться до 40 лет с возможностью последующего продления. Приказ № 40 приватизировал банки. Рамсфелд свидетельствовал, что эти реформы создали «одно из самых благоприятных в мире законодательств в сфере налогообложения и инвестиций». При предположительной стоимости восстановления в 500 миллиардов долларов неудивительно, что журнал Economist назвал Ирак «мечтой капиталистов»¹⁶³. По словам лауреата Нобелевской премии, бывшего главного экономиста МБРР Джозефа Стиглица, Ирак пережил «еще более радикальную форму “шоковой терапии”, чем постсоветское пространство»¹⁶⁴.

Застигнутый врасплох масштабами восстания, Пентагон отправлял американских солдат в бой на технике, недостаточно хорошо бронированной даже для того, чтобы защитить их от самодельных взрывных устройств. Полнейшая некомпетентность чиновников, направленных в Ирак правительством Буша, начинала подрывать доверие к последнему. Washington Post сообщала, что претендентов на тот или иной пост выбирали не по признаку понимания ими проблем развития, навыков в сфере кризисного управления или знания специфики Ближнего Востока, а на основе правых убеждений и личной преданности правительству Буша. Джим О’Бейрн, политический назначенец Буша, спрашивал претендентов на должности, голосовали ли они за Буша, одобряют ли они его войну с терроризмом и даже поддерживают ли они решение Верховного суда по вопросу абортов. По словам газеты, «24-летний парень, никогда не работавший в финансовой сфере, был нанят Белым домом для надзора за возобновлением работы багдадской биржи. Дочь известного неоконсервативного обозревателя, только что заочно окончившая евангелический университет, была назначена управлять 13-миллиардным иракским бюджетом, и это при том, что не имела ни малейшего представления о бухгалтерском учете». В статье говорилось, что многие из тех, чьей задачей было восстановление Ирака, сосредоточились вместо этого на «установлении простой шкалы налогообложения… разбазаривании правительственных активов… и истощении запасов продовольствия»¹⁶⁵, в то время как экономика катилась в пропасть, а уровень безработицы был устрашающим.

В мае 2003 года специалисты по обеспечению правопорядка из Министерства юстиции США сообщили, что Ирак нуждается в 600 иностранных советниках для реформирования полиции. Белый дом назначил бывшего комиссара полиции Нью-Йорка Бернарда Керика на пост временно исполняющего обязанности министра внутренних дел Ирака. С собой он привез дюжину советников. Керик, приговоренный впоследствии к тюремному заключению по восьми уголовным статьям, пробыл в Ираке три месяца, оставив страну в худшем состоянии, чем она была до его приезда. Назначенцы Буша оказались пародией на государственное руководство. Свято веруя, что правительство не обязано ничего делать для народа, они решили подтвердить верность своих убеждений на практике. К сентябрю 2004 года условия ухудшились настолько, что Амр Мусса, генеральный секретарь Лиги арабских государств, объявил: «Врата ада отверзлись в Ираке»¹⁶⁶.