Неравная Любовь (СИ)

Сердце пропускает удар. Из глаз моментально потекли слезы. Почему она молчала? Почему ничего не сказала?! Вика пережила очень сильное потрясение в своей жизни, а мы просто не заметили! Мы не заметили, как происходило самоуничтожение ребенка! И всё, что сейчас с ней происходит лежит на наших плечах! Я не могла нормально дышать. Мне как будто перекрыли кислород. Хотелось рвать на себе клочьями волосы и выть белугой.

— Тогда был ее первый аборт. И помог в этом Заур. Моментально взял Вику в свои руки, окружил любовью и заботой. — Алёна пожала плечами. — Гусь ее совсем не сломал, она внешне была совершенно спокойна. Вела себя так же, как и всегда. Но вот, что происходило внутри, только Бог знает.

— Что ты знаешь еще? — Хриплым голосом спросила я. Я не знала, как реагировать. Я была в полнейшем шоке. — Не про Заура и Гуся, а вообще. Чем она занималась?

Господи, как же паршиво спрашивать об этом сейчас. Задавать этот вопрос подруге, а не самой сестре. Мы занимались своими делами, проблемами, совершенно не замечая, как Никита и Вика тонули в болоте, а мы им просто не протягивали руку. Я чувствую во всем случившемся свою вину. Не доглядела… Во что она могла сейчас вляпаться? Что-то похуже изнасилования? Или же просто сбежала с любимым от нас? От тех, кто даже не спрашивал, как у нее дела и в порядке ли она.

— Да ничем особо. — Алена прочистила горло. — Знаю только, что последние полтора года скакала по папикам.

— Как это понять? — Глупый вопрос, Настя. Ну неужели ты не знаешь, что это значит? Знаю конечно. Только вот почему-то хочется верить, что я все не так поняла.

— Давайте откровенно, ладно? Вика очень красивая и выглядит постарше своих лет. Ей спокойно давали семнадцать — восемнадцать. И в погоне за красивой жизнью, она находила обеспеченных мужчин, которые возили по ресторанам, отелям, говорили, что она их единственная и неповторимая. Последнее время, она занималась именно этим, а сама прикрывалась тем, что остается с ночевкой у меня.

Обхватываю себя руками и отрицательно мотаю головой. Я так не хочу верить в то, что это правда. Но зная Вику, ее поведение, характер, то всё, что сказала Алёна, имеет место быть.

— Как мы этого не заметили? — Я задаю этот тихий вопрос скорее сама себе, не думая получить ответ со стороны. Но подружка Вики заряжена на разговор, поэтому ответила.

— Вас не было в ее жизни. Вы и ваша мама были постоянно на работе. Бабушка ничего не видит и не слышит, ей бы за собой уследить и не травмироваться. Брат…, да я вообще его не помню дома. И как мне известно, он сам был не очень положительным персонажем в этом мире. Вас нельзя обвинять в том, что произошло. Вы последние года не жили, а выживали. Я думаю, что это осознанный выбор Вики.

Какой осознанный выбор в четырнадцать лет?! Ей голову запудрили, слова любви наговорили, а она и рада. Но что-то доказывать такому же подростку, как сестра, я не видела смысла. Лишь только немного кивнула головой и вытерла с щеки вновь ползущую слезу.

— Она говорила, что Заур предлагал ей куда-то поехать поработать. Только куда, я не знаю. Возможно, она сейчас работает и как закончит, вернется.

Или всё будет так же, как с «Гусем». Тяжело получается сделать глубокий вздох. Жжет все внутренние органы. Чувствую, что приключилась большая беда. И выкарабкаться из этого просто так не получится.

— Спасибо, Алён. Ты очень сильно нам помогла. — Говорю правду. Она сказала даже больше, чем я ожидала. Девочка, как минимум, раскрыла мне глаза.

Еду домой, а у самой на душе бушует шторм. До сих пор не могу принять всё сказанное. В какой момент она решила, что надо поступать именно так? Вспоминаю, как украла деньги, потому что хотела жить, как все. Вспоминаю, как жаловалась на кашу по утрам и отсутствием чего-то другого. Как смотрела на новые модные куртки нося старую. Она хотела жить хорошо и нашла именно такой выход. Если бы я только знала, мы бы поговорили. Такие действия, какие делала она, никогда не приводят ни к чему хорошему. Нельзя вечно жить за счет других, когда-нибудь это может обернуться непоправимым. И изнасилование будет лишь щепоткой соли из огромного мешка.

Дома рассказываю всё, как есть. Не скрываю ничего. Мама с каждой минутой становится всё бледнее и бледнее. В какой-то момент ее накрывает истерика, душераздирающий крик. Она не справляется с эмоциями. Бьет старинный фарфор и хрусталь. Кричит о том, что она отвратительная мать. Да лучше бы она, чем ее дети. Я на это всё смотрю и слушаю молча, не вмешиваясь и не пытаясь успокоить, потому что сама хочу сделать точно так же. Мы все виноваты в том, что произошло.

— Мои люди выяснили, что вчера она была в аэропорту. Села на самолет и улетела в Ирак. Была не одна. Камеры зафиксировали ее с мужчиной. Он был в черных очках, густой бородой, кепке. Лицо нечитаемое. В какой-то момент они с Викой разошлись. Мои люди немного надавили и выяснили, что это был некий Каррар Бутти. Больше я ничего не смог выяснить.