Неравный бой 2

Заодно, в достаточно сильном освещении, проникавшем сквозь входное отверстие в «предбанник» пещеры, впервые внимательно осмотрел трофейное оружие. Да, как мне сразу и показалось – это новодел, изготовлено уже здесь, в Метрополии, а не позаимствовано из внушительных запасов, доставшихся от эсэсовских «дедушек», в отличие от большинства карабинов, захваченных нами на сбитых дирижаблях. То были оригинальные Маузеры, в основном – образца последних военных лет, с упрощенными штампованными деталями. Наверное, местные поделки серьезно уступали им в качестве, раз стояли на вооружении только у менее «боевых» караульных частей. Штурмовиков же Патрульной Службы, находящихся на переднем крае, старались вооружать «настоящими» карабинами, несмотря на немалый износ стволов.

То, что производство патронов в Метрополии наладили уже давно, я знал – все захваченные нами боеприпасы несли следы местного изготовления. Осечки, судя по довольно скудному опыту использования трофейного оружия, случались частенько – видимо, состав наполнителя капсюля, смастряченного местными химиками, не сильно соответствовал оригинальному. Но и в таком виде изготовление патронов являлось серьезным достижением немецких «попаданцев», позволившим им почти подмять все остальные народы на планетке. Ну а «новодел» карабина я вообще держал в руках впервые. Да, отличия очень заметны. Качество обработки оставляет желать, как говорится… Шлифованные поверхности – только у самых ответственных деталей. Остальные примыкают друг к другу кое-как. Воронение, либо какая другая поверхностная обработка металла – отсутствует. Эту дуру надо тщательно чистить и смазывать каждый день, иначе заржавеет в момент! А чем смазывать, кстати? Заглянул в кожаную сумку, стянутую с трупа караульного вместе с оружием. Кроме запасной магазинной коробки и нескольких пачек с патронами там обнаружились и куски ветоши, а самое главное – бутылочка из мутного непрозрачного стекла, плотно вставленная в специальный защитный кармашек. Вскрытие подтвердило – это какое-то масло, явно предназначенное именно для ухода за карабином. Смочил чуть ветошь и протер внешнюю поверхность ствола и затвора – для разборки оружия сейчас был бы не самый удачный момент.

Товарищи все не возвращались и я, с завистью посматривая на мирно подремывавшего Ощутилло, начал понемногу беспокоиться. Они, конечно, все люди опытные, но, что такое местный лес, я успел достаточно навидаться. Варвары, видимо, тоже стали тревожиться, так как пламя притихшего было обмена мнениями в их кругу вновь разгорелось. Через пару минут от них отделился самый, вероятно, авторитетный, после ушедшего в разведку вожака человек и подсел ко мне. Хочет спросить чего? Ну, пусть попробует.

Варвар попробовал. Судя по звучанию слов, он пытался разговаривать по-русски, и все бы хорошо, да вот только понять ничего у меня не получилось. Сносно знали язык только вожак и еще один, погибший вчера в борьбе с пиявками, остальные довольствовались переводом. Варвар попробовал другую фразу. С тем же успехом. Я отрицательно помотал головой. Тогда переговорщик, осознав тщетность усилий, лишь односложно выругался, причем тут я как раз все понял. Так как ругался варвар почему-то по-немецки.

После данного открытия диалог сразу наладился. Оказалось, варвар неплохо болтал на языке своих поработителей, да и остальные, судя по их реакции, тоже. Что, в общем, неудивительно. Это я тормоз, надо было раньше догадаться! В плену-то они уже давно, успели нахвататься. Вот то, что некоторые знают русский – как раз странно. Разговор зашел о наших дальнейших планах. Что мы собираемся делать и куда направиться. Честно сообщил, что будем двигаться дальше на восток, в поисках передовой базы союзников. Предложил варварам идти с нами. Вместе веселее, а других вариантов особо и нет – Западный «континент» (почему-то именно это название закрепилось за каждым из трех полуостровов поперечником в несколько сот километров) соединялся с Восточным узким, шириной около шестидесяти километров, перешейком, и мы, вместе с Метрополией, находимся недалеко от его горловины. То есть, кроме как на восток, идти пока и некуда. Мои собеседники карты, разумеется, никогда в жизни в глаза не видели, поэтому им пришлось поверить мне на слово. Сами они толком и не знали, где находятся, а уж о месте обитания родного племени и вовсе понятия не имели. Где-то "в десяти переходах от русской деревни". То есть, все, что можно было уверенно сказать – это наверняка на Восточном «континенте». Так что пусть пока идут с нами.

Как раз, когда мы достигли консенсуса в данном вопросе, вернулись разведчики. Целые и невредимые, слава Создателю. Хотя в Коммуне так не говорят, они же все потомственные атеисты…

— Где вас столько носило? — возмутился я. — Ведь собирались только осмотреться!

— Пытались как-то определиться на местности, — ответил за всех Везунчик, выглядевший довольным.

— И как успехи?