Неравный бой 2

Увидели ли немцы в подробностях наше новое оружие или не успели, мне неизвестно. Какая разница, в общем? Главное, бомбочки достигли высоты дирижабля и начали срабатывать. Некоторые выше, другие ниже, а парочка, пробив острыми носами оболочку дирижабля, рванула внутри. К сожалению, разработанные в связи с исчерпанием запасов моих гранат и взрывчатки небольшие бомбы на единственно доступном сейчас черном порохе надежностью и эффективностью не отличались. Длина фитилей была рассчитана на пятнадцать секунд – столько продолжалось падение с четырехсотметровой высоты (впрочем, была предусмотрена и регулировка времени сгорания путем отрезания фитиля по заранее размеченным позициям). Однако в реальности запалы сгорали с большими отклонениями от запланированного времени. Поэтому и взрывались бомбочки где бог на душу положит, а не прямо возле дирижабля. Если помножить этот временной лаг на невпечатляющую точность подобной бомбардировки и смешную мощность заряда, то возникали определенные сомнения в достаточности имеющихся на руках у двух, поднятых в воздух, эскадрилий «ангелов», боеприпасов для надежного поражения дирижабля. Впрочем, это мы как раз сегодня и собирались выяснить. На крайний случай бомбочки имелись и на моем велокрыле, хотя без лишней надобности принимать участие в бою я не собирался.

Пока же, встав на параллельный воздушному судну противника курс, на дистанции в полкилометра и с некоторым превышением, я, уравняв скорости, наблюдал в бинокль результаты атаки первой эскадрильи. То есть, как и положено крупному военачальнику, обозревал поле боя с безопасного холма, который мне заменял мой заслуженный аппаратик. Пока что особо заметных успехов не наблюдалось. Несколько взорвавшихся рядом с обшивкой бомб смели с нее осколками около половины ничем не защищенных стрелков, висевших на веревках. Приятно, конечно, было видеть смешно дрыгающие конечностями серые фигурки, уносящиеся к далекой земле, однако основные стрелковые точки с картечницами, защищенные металлическими листами, кажется, ничуть не пострадали. То есть вторая эскадрилья снизиться для более прицельного бомбометания не сможет.

А около половины бомб вообще пролетело мимо. Только пять или шесть, пробив оболочку, взорвались внутри. Но особых повреждений на поверхности не наблюдалось. Так, небольшие дыры и все… Правда, кажется, внутри что-то начало гореть. Эх, бросить бы заряд, как в старые добрые времена, прямо в трубу… Но при такой плотной обороне – это самоубийство.

За следующие пять минут отбомбилась и вторая эскадрилья. Повреждений у вражеского дирижабля прибавилось: слетела в тартары еще добрая треть одиночных стрелков, а одна из корзинок с картечницей, получив прямое попадание, перестала портить своей угловатой металлической коробкой изящные аэродинамические обводы баллона. В нескольких местах обшивка начала тлеть, но уже были видны мечущиеся на веревочных «перилах» команды пожарников. И это они предусмотрели, гады!

В общем, несмотря на очевидные повреждения, дирижабль падать не собирался. Нет, подъем ему пришлось прекратить и даже перейти в управляемое снижение, но никак не в падение. Как я и боялся, совокупной мощности попавших зарядов для гарантированного поражения не хватило. И имеющиеся у меня на борту четыре бомбочки вряд ли изменят расклад. Однако попробовать надо! Тем более что ни ускорителей, ни бомб для повторной атаки мы не запасли – слишком далеко было тащить.

Быстро произвел расчет предстоящей атаки. Спереди было две стационарные огневые точки, одну снесло взрывом. А вторая… Рискнем, что ли? Обогнав дирижабль, развернулся со снижением, внезапно оказавшись с ним нос к носу. Метров двести, даже меньше. Для картечницы далековато, а вот моим пулеметом можно и попробовать. Короткими очередями стал пробовать поразить железную коробку и того, кто потными руками направляет оттуда сейчас на меня толстый ствол картечницы. Пули ложились то левее, то правее, то ниже, а расстояние неумолимо сокращалось. Противник оказался стойким бойцом, не стреляет, ждет, пока я не приближусь достаточно. Уже сто метров, блин! И тут очередная моя очередь накрывает, наконец, прямоугольник дурацкой коробки. Даже отсюда вижу, как фигуру в сером отбрасывает к противоположной стенке.

Теперь сверху никто мне не угрожает. Стрелки все попáдали или сбежали, а остальные стрелковые точки развернуты назад. С трудом разжав намертво, казалось, застрявшие на рукоятке пулемета пальцы, хватаю первую попавшуюся бомбу и, ведя машину впритирку к обшивке, бросаю металлическую сигару в дымовую трубу, еле успев поджечь фитиль. Впрочем, не уверен, что его вообще нужно было поджигать. Вторую бомбочку просто бросаю в последнюю трубу (из-за сложения скоростей две внутренние трубы избежали подобной участи) и взмываю вверх. Кажется, кто-то в меня все же успел выстрелить, судя по появившимся рядом следам трассеров. Но мимо.