Неравный бой

– Спасибо, Ханнес, – без официоза поблагодарил я. Выходит, зря себя накручивал на тему «кровавосталинской гэбни» и идиотов-особистов. Но вот кое-что требуется поправить. – Только есть одно «но»… Я буду говорить начистоту… – Переведя дыхание, я продолжил: – Ответственность за освобожденных берет первый сержант, но до момента нашего выхода из окружения прошу вас, сержант госбезопасности Ханнес Вадер, взять шефство над моим братом и друзьями. Они – не военнообязанные, хотя на двоих форма пограничных войск. Для них этот мир – невиданное, неправильное прошлое, в котором сложно разобраться, к которому сложно привыкнуть, сложно в нем не выделяться. Им нужно помочь. Это могу сделать я, и это можете сделать вы, сержант. – Лицо Вадера стало каменным, а глаза загорелись огнем. – Если они, советские граждане, будут подчиняться американскому офицеру, то есть мне, это вызовет очень большие подозрения. Ничего противозаконного, опасного в этом не будет, но как объяснить, что мы с ними родственники, да еще из другого мира? А если вы, сотрудник особого отдела, примете под свое командование пограничников и образованных гражданских, юристов, к вашему сведению, никто ни в чем не усомнится. И даже то, что новые ваши подчиненные были только вчера вами же и задержаны…

– Они прошли проверку, это советские честные бойцы и добровольцы, отважно сражающиеся в тылу противника, из штаба подтвердили их личности, – на полном серьезе закончил за меня особист. Эх! Зря я плохо думал о нем, зря.

– Верно, вы меня поняли. Могу ли я считать это ответом на мою просьбу?

– Да, можете, товарищ первый лейтенант. Никто не будет задавать лишних вопросов моим подчиненным. Думаю, в первую очередь вам лично стоит оповестить вашего брата и друзей о замысле.

– И вновь верно. Сразу видно опытного и понимающего человека.

Разговор с Вадером прервал Кейв, не входя в палатку, обратившийся ко мне:

– Сэр, разрешите войти?

– Заходи, Рик. Поставь на ящик. – Рейнджер сделал движение к ящику у входа, вроде как собрался поставить котелок и кружку, а сам посмотрел на меня, ожидая ответа. – Да-да, на этот. Спасибо, можешь быть свободен… Так, товарищ Вадер, думаю, мы с вами закончили, поторопитесь к товарищу старшему лейтенанту: не дело красному командиру в первую очередь делать доклад иностранному офицеру. И… я надеюсь на вашу помощь. – После нашего рукопожатия особист ушел, и мы с Кингом остались наедине. – Спасибо тебе, Сэм. Если бы не ты – боюсь, и меня, и моих друзей вместе с братом к стенке… – Почему-то в голову полезли худшие образы того, что могло с нами случиться из-за недопонимания.

– Я – твой «полевой куратор», это моя работа, моя обязанность. И что бы ты ни делал, отвечать придется мне… – Больше ничего не говоря, Кинг ушел, оставив меня одного размышлять. Он прав, но сейчас не время для серьезного разговора на эту тему. Не время…

Брата и Юру я нашел сидящими в землянке, недавно бывшей их темницей. Они с самым наисерьезнейшим видом возились с нехилой кучей оружия.

– Садись… тесь… первый лейтенант, – с хитрой улыбкой пригласил Юра.

– Ага, спасибо. Но на будущее учти: к солдатам и офицерам армии США в РККА принято обращаться «товарищ». – Друг лишь ухмыльнулся. – И где остальные? И что это у вас за арсенал, бойцы?

Посмотреть было на что. В руках Иванов крутил частично разобранный РПД-40, брат – СВС-40 с оптическим прицелом, под ногами на грязной тряпке еще одна СВС, но с гранатометом, ППШ, МП-40, карабин М1, два револьвера Гуревича, пистолет Кольт М1911, ракетница, в небольших сумках десяток гранат Ф-1 и пяток «колотушек» и, что странно, небольшое количество боеприпасов.

– Дима с Денисом рацию забирают, Миша с милиционерами пошел по складам за боеприпасами и продуктами для НЗ. – Юра лениво пощелкал затвором пулемета, проверяя его ход.

– Оружие… Оружие это добыто в боях, – без эмоций ответил мне брат. – За три недели перестрелок, бегства по лесам и… – голос Серого дрогнул, Юра скривился и отложил «дегтярь», – …и плена…

Наступила тяжелая тишина, я, честно говоря, запаниковал. Мысли забились с дикой силой: «Они были в плену!», «Их арестуют за предательство Родины!», «Их могут расстрелять!» Спокойно, первый лейтенант!

Взял себя в руки и четко понял – глупости это! Приказа о репрессиях пленных нет и никогда не было, в нашем мире точно, а здесь и подавно такой гадости не будет! Они попаданцы – уникальные «шустрые» попаданцы, и я их нашел. И я же их буду оберегать. Ха-ха! Хрен всяким гадам будет, а не аресты с расстрелами!..

Пока мы молчали, Серый собрался с духом и вновь заговорил:

– Мы здесь три недели. С девятнадцатого августа бродим по полям и лесам… Нас выбросило в эту реальность восточнее Пинска, на берег реки Припять… – Пришлось устраиваться поудобнее: брат, похоже, решил рассказать все, что происходило с ним и остальными.