Неравный бой

Девятнадцать рейнджеров своими ногами вышли из той битвы. Еще троих в тяжелом состоянии отправили в тыл, двое из них выжили, но встать в строй они больше не смогут и поэтому вернутся домой. Также есть еще двое, можно сказать, забытых рейнджеров, тех, кого я отправил в тыл с тяжелыми ранениями во время битвы за Бобруйск. Один из них поправился и вернулся в строй. Итого первый взвод первой роты первого батальона рейнджеров имеет в составе двадцать одного солдата… Брок, Ривз, Коулмэн и многие другие рейнджеры, пошедшие за мной к почти незримой, ускользающей цели, – погибли. И мне горько сознавать это. Но те, кто выжил, – рядом и готовы вновь идти за мной.

Вечером того же дня, во время ужина, мы помянули всех погибших и порешили, что следующий день станет шагом вперед в нашей жизни. И теперь нам предстоит работать еще усерднее, дабы смерть не могла до нас добраться…

Потом все пошло как по маслу! Вместе с опытными сержантами-рейнджерами Кингом, Пайсом и Кейвом мы быстро и продуктивно справились с организацией обучения, и уже через день все волнения и трудности как рукой сняло. Новобранцы усердно тренируются и изучают новые военные науки, бывалые бойцы им помогают. Опыт – серьезная штука, с которой сложно спорить. Иногда теория сильно проигрывает опыту. Подтверждением тому стали вечерние посиделки рейнджеров, на которых не утихали обсуждения тех или иных аспектов их знаний. Что-то переоценивалось и становилось на новый, качественно иной уровень, что-то отбрасывалось за полной ненадобностью или даже вредностью, а что-то даже улучшалось или вовсе – рождалось заново. Придуманные вечером тактические приемы на следующее утро уже проходили первичную «обкатку» на полигоне. В один прекрасный день к нам присоединились и советские коллеги – Аверьянов, Сиротинин и мой брат.

После нашего серьезного разговора Леха сильно радовал – с водочкой дружить перестал и депрессию придушил. Одним словом – человеком опять сделался. Ну, дык, ему пообещали, что на фронт он попадет вместе со взводом, которым руководит на данный момент. А мне пришлось сильно попотеть, вынося мозги Дерби и Карпову, убеждая их, что так будет лучше всем: и мне на душе спокойнее, и за остальных попаданцев можно не бояться. С этого всем одни плюсы будут! Короче – убедил отцов-командиров, и они согласились.

Так вот, возвращаясь к теме, собрались мы вечером сокращенным составом – я, Кинг, Кейв, Пайс, Хорнер, Джампер и Гэтри и трое товарищей-энкавэдэшников. Местом для совещаний выбрали столовую. Рассевшись на длинных скамейках, приступили к обсуждению насущных проблем. И первым взял слово Гэтри, заведя разговор о проблемах вооружения, которые, по его мнению, имели место быть: