Неравный бой

Потом все немного ускорилось – нам быстренько показали уровень защищенности бронежилета. Пришли на полигон, нас вместе с комиссией затолкали в окоп, подальше от опасности, а в это время двое гэбистов повесили пару броников с разными защитными элементами на мишени и начали их обстреливать из всех доступных в лагере видов пистолетов и автоматов. Стреляли долго, пару минут точно, и под конец даже гранату метнули. А потом притащили истерзанные шкурки к окопу и представили на всеобщее обозрение. Было на что посмотреть – ткань на поверхности жилетов изорвалась, тканевый пакет в одном жилете был тоже жутко погрызен пулями, но в нем Роуз лично нашел пяток пуль 45-го калибра и парочку девятимиллиметровых пулек. Патрона 7,62 ТТ пакет не удержал. Зато стальная пластина, утыканная добрым десятком вмятин, – так и не была пробита! Даже здоровый осколок гранаты – и тот впился, но не прогрыз пластину.

Впечатление это показательное выступление произвело – генералы зашушукались. Старинов и Судоплатов вместе с одним из гэбистов с задумчивыми лицами тоже что-то обсуждали. Паттон ткнул меня в плечо и, кивнув на жилет, широко улыбнулся, выражая свое удовлетворение. Он что, знает, кто подал идею?..

Все время рядом со мной крутились отнюдь не рейнджеры или бойцы Аверьянова – их ловко оттеснили чуть в сторонку. Меня под пристальным контролем держали минимум три гэбэшника, как бы случайно (и при этом постоянно) окружавшие меня с трех сторон. Паттон лишь по невиданному стечению обстоятельств смог оказаться вплотную ко мне, но его быстренько и очень аккуратно отодвинули в сторонку «неловкие и дюже заинтересованные» безопасники. Что, впрочем, не остановило генерала, заручившегося поддержкой Роуза и Джонсона и прорвавшегося через кордон «неловких».

Оказалось, генералам вместе с конструктором хотелось побеседовать лично со мной. Но сначала они всучили мне подарок – картонную коробочку с чем-то тяжелым внутри. Джонсон, как обычно, широко улыбаясь, заглядывал мне в глаза, ожидая реакции на презент. И я отреагировал сразу, как распаковал коробочку, – вороненая рамка с утолщенной рукояткой для пистолета кольт и десять толстых магазинов. Ну наконец-то!

– Новая рукоятка и магазин?

– Именно так! Прошлый опыт армейских конструкторов с десятипатронным удлиненным магазином оказался… неудачным. – Роуз кивнул, подтверждая слова Джонсона. Да и я был с этим согласен. – И вот я предложил на рассмотрение вариант рамки пистолета Кольт с утолщенной рукояткой под новый, четырнадцатипатронный магазин. Вес оружия немного возрос, что, впрочем, только положительно сказывается на устойчивости оружия при стрельбе. А в остальном общие габариты почти не изменились. Рукоятка, несмотря на утолщение, так же удобна в обхвате.

– Это подарок от нас. Самый первый и пока что единственный экземпляр. – Роуз кивнул на Паттона и Джонсона. – В знак благодарности за проделанную работу.

– Но, судя по цвету рамки, она для наградного пистолета, врученного мне генералом Брэдли?

– Верно, но не волнуйся по этому поводу. Награды ведь иногда заменяют в связи с выходом обновленной версии. Но суть награды от того не меняется. Старина Омар согласовал этот подарок. – Паттон склонился чуть вперед и добавил: – А то заберу себе твою вещичку, не впервой же, – и расхохотался.

Настроение поднялось, и день уже не казался таким тяжелым и опасным для всех вокруг. Цепкие взгляды молчаливых гэбистов, задумчивые лица Старинова и Судоплатова – уже не тревожили.

По окончании осмотра представленных образцов снаряжения и всеобщего одобрения новинок комиссию пригласили попотчевать в столовую. Меня и Аверьянова почему-то попросили присоединиться к трапезе. Странно, но суть точно откроется, чувствую. Пока шли к столовой, все уши прожужжал Джонсону, требуя срочно модернизировать его винтовку, – обязательно укоротить ей ствол и превратить оружие в карабин и по возможности внести изменения в крышку ствольной коробки как винтовки, так и пулемета, для дальнейшей установки на них планок Арсентьева. Джонсон клятвенно заверил, что все мои просьбы выполнит, ибо рейнджеры – главные потребители разработанного им оружия. И пообещал в скором времени предоставить для войсковых испытаний глушители для оружия под сорок пятый калибр.

Обед прошел мирно и спокойно – все усердно работали ложками и мало разговаривали. Только глаза сверкали, особенно у советских спецов – гэбисты так и сверлили меня взглядами.

– Товарищ Пауэлл, товарищ Аверьянов, задержитесь…

Во-о-от, сейчас точно все решится. То, что вся эта «комиссия» здесь не только ради броников и снаряги, было понятно с первого взгляда. Главное начинается сейчас… У-у-ух, аж кровь в жилах стынет от нетерпения. Фронт точно ждет!

Столовая почти опустела, даже дежурные ушли. Остались только семь человек. Я, Леха, Дерби, Фиц, Карпов, Старинов и Судоплатов.