Неравный брак

— Не связывайся в Лондоне с подозрительными людьми.

— Ладно, мам.

— А еще не позволяй разным нахалам ошиваться рядом.

— Ни за что, мам.

Последовала неловкая пауза. Не зная, что еще сказать, женщины с нетерпением ожидали поезда.

Наконец состав подали, и Джейн двинулась к ближайшему вагону.

— Нет, Джейн, лучше в серединку. В случае аварии в первом куда опаснее.

— Мам, тебя послушать — так в жизни происходят сплошные аварии.

— Береженого Бог бережет. — Джейн рассмеялась, но спорить не стала. — И кроме того, — продолжала мать, — всегда старайся сесть туда, где едут женщины.

— Знаю, знаю. Это чтобы меня не изнасиловали ненароком! Ох, мам, как же ты утомляешь! Я ведь не на край света, а всего лишь в Лондон отправляюсь.

Мать вышла на платформу, а Джейн опустила раму и высунулась наружу. Внезапно девушку пронзила мысль, что мать ее — очень беззащитная и маленькая женщина, одиноко стоящая на платформе, — так же одинока и в жизни.

— Мам, ты только не беспокойся, пожалуйста. Со мной все будет в порядке.

— Да я и не беспокоюсь вовсе, ты уже вполне взрослая и самостоятельная девушка. — Мать попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какая-то жалкая, голос женщины дрогнул от волнения, она чувствовала себя очень подавленной.

— Мам, ты только не грусти, ладно?

— Да не грущу я, с чего ты взяла? Я даже рада, могу теперь умыть руки: вон какую дочку вырастила.

— Ну, мам… — Из-под паровоза вырвалась мощная струя пара. Молочное облако поплыло над платформой, обволакивая фигуру матери. — Мам… — начала было Джейн, однако поезд тронулся и стал набирать скорость, делая невозможными всякие разговоры.

Высунувшись из окна, Джейн послала матери воздушный поцелуй, впрочем, та вряд ли что-либо заметила.

Один за другим проплывали домики с террасками, остались позади улицы родного города Джейн.

Почему-то стало грустно. Удивительно, разве не дожидалась она с нетерпением того дня, когда сможет покинуть родителей? Хотя уже на платформе Джейн поняла, что если бы мать попросила: «Не уезжай!» — она не раздумывая осталась бы, потому как в последние перед отъездом минуты почувствовала вдруг такую жалость к матери, каковой никогда прежде не испытывала. А она-то думала, что навсегда отгородилась от этой женщины надежным барьером… И тем не менее, увидев, сколь близко к сердцу принимает мать ее отъезд, Джейн очень обрадовалась: значит, ее все-таки любят!

А что теперь? Лондон! Перспектива столичной жизни не слишком пугала. В свои восемнадцать Джейн еще не научилась бояться неизвестного, и потому будущее казалось ей исполненным самых радужных надежд.

Глава 5

Погода для сентября стояла исключительно теплая. С тяжелым чемоданом в руке Джейн шагала к общежитию медсестер. На лбу выступила испарина — костюм был слишком теплым, юбка сковывала движения. Туфли на шпильках, которые Джейн купила в ознаменование свободы, еще не разносились, и потому девушка время от времени подворачивала ногу и должна была призвать на помощь всю свою ловкость, чтобы не растянуться на тротуаре. И костюм, и шапочка очень шли ей, когда она смотрела на себя в зеркало дома, однако в Лондоне все странным образом переменилось. Вид встречных девушек, одетых в простенькие юбки и блузки морского покроя, без шляпок на голове создавал ощущение, что Джейн одета, мягко говоря, не по сезону.

— Госсди… Как в первый день после каникул в школе, правда? — спросила налетевшая на нее радостная однокашница.

В прихожей был сущий бедлам. Пронзительные крики зачисленных мешались с низкими голосами их папаш, краснорожих и неуклюжих, груженных вещами своих дочерей. Плачущие мамаши напоследок давали самые важные наставления дочкам, мысли которых были уже очень далеко. В закутке привратника непрерывно трезвонил телефон, но никто не поднимал трубку. С равными интервалами грохотали двери лифта, который со скрежетом и скрипом поднимал девушек, стайку за стайкой, в жилые комнаты на верхних этажах.

Джейн наконец поселилась. Высунувшись из окна на седьмом этаже, она увидела город: сплошь трубы и крыши, крыши и трубы. Снизу доносился гул множества автомобилей. Комната же досталась Джейн превосходная: вдвое больше, чем у нее дома, с умывальником, столом и книжным шкафом.

Глядя на себя в высокое зеркало, Джейн недовольно поморщилась. Костюм и кружевная блузка, за которые пришлось отвалить изрядную сумму, дома казались изысканной одеждой, а тут она внезапно возненавидела и то, и другое, почувствовав себя крайне неуютно. Открыв чемодан, она принялась искать более подходящую одежду. И, вытащив морской расцветки джемпер, с отвращением сорвала с головы и швырнула в чемодан свою миленькую голубую шапочку. Да, вот так-то будет лучше…