Неравный брак

Онор говорила ей, что людям с титулами предоставляют лучшие каюты океанских лайнеров, лучшие номера в отелях, с ними обращаются в аэропортах как с самыми дорогими гостями. Но поскольку Джейн с Алистером никуда не ездили, все упомянутые преимущества не имели для Джейн решительно никакой цены, а неудобства она испытывала. Стоило, например, только упомянуть свой титул, как прежде терпимые цены на товары и услуги мгновенно взлетали в заоблачную высь. На некоторых титул оказывал магическое воздействие, и люди вмиг делались подобострастными, лица же других перекашивало от ненависти. Бывали такие, кто при упоминании ее титула норовил как бы отойти в тень, чтобы, не дай Бог, их не заподозрили в излишнем к Джейн дружелюбии, а именно этих последних Джейн более всего хотела бы видеть в числе своих друзей. Старинные ее друзья вдруг все сделались такими почтительными, что это весьма изумляло ее. В кругу же самих титулованных особ Джейн традиционно чувствовала себя неуютно.

Ее собственная свекровь — вот кто для Джейн был настоящей графиней. Джейн втайне радовалась, что она по-прежнему занималась различного рода благотворительностью, потому как в противном случае этим приходилось бы заниматься ей самой. Она вовсе не готова была сделаться президентом благотворительной организации или каким-нибудь там председателем благотворительного фонда — или вообще кем-нибудь в этом роде.

То общество, которое поначалу столь решительно отказывалось принять ее, теперь как бы даже покровительствовало Джейн. Без конца приходили разные приглашения, постоянно звонил телефон. Удивительно, как те самые люди, которые еще недавно и говорить с ней не желали, теперь словно по мановению волшебной палочки сделались вдруг милыми и обаятельными. Она чувствовала себя кем-то вроде именинницы, однако это ничуть не избавляло ее от презрения в отношении всех этих лицемеров. Ясно было, что, если с Алистером что-нибудь случится, весь процесс примет обратное направление. Он же почему-то не сомневался, что теперь все они, получше узнав Джейн, сожалеют о своем прежнем к ней отношении.

— Вот видишь, дорогая, — говаривал он, — теперь все они узнали, какая ты замечательная.

Удивляясь его наивности, она, однако, не считала нужным переубеждать его и следовала советам мужа. Оказалось, это нетрудно: улыбаться, разговаривать, обедать с ними — и в то же самое время в душе презирать и ненавидеть их всех.

Но в одном Джейн оставалась совершенно непреклонной: ни Линда, ни Берти Талботы не могли появиться в Респрине иначе, как через ее труп. И Алистер оказался бессилен.

В Лондоне они теперь не бывали, тем более что в Респрине работы всегда оказывалось выше крыши. Алистер лишь изредка наезжал в столицу, чтобы встретиться со своими юристами, брокерами, счетоводами. Джейн почти всегда ездила вместе с ним, во время таких поездок забывая, кто она такая.

Сандра вышла замуж и сейчас жила в Кембридже. Джейн всякий раз стремилась встретиться с ней, и тогда они предавались воспоминаниям, вместе обедали и прогуливались по магазинам.

После смерти Руперта Джейн всего лишь единожды приезжала к родителям, и, как всегда, ничего хорошего из этого не вышло. И дело даже не в тех косых взглядах, которые бросали на нее бывшие соседи. Ей тяжело было смотреть на условия жизни родителей, ей так хотелось, будь у нее собственные средства, купить им другой дом! Джейн несколько раз приглашала родителей в Лондон, где они все вместе обедали, обычно останавливая свой выбор на «Лайонз Корнер Хаусе», который особенно нравился матери Джейн. После обеда отправлялись в кино или в театр, как правило, выбирая что-нибудь легкое, музыкальное. После сытного ужина со стейками родители вечерним поездом отправлялись восвояси, ни в какую не желая оставаться на ночь. Однако такие вот недолгие наезды в столицу, казалось, доставляли им радость. Уже одно это успокаивало Джейн.

Предметом ее забот по-прежнему оставался Алистер. Бывали дни, когда новые обязанности делались вдруг слишком непосильными для него. Тогда он прямо на глазах делался старым и усталым. Но от одного только ободряющего слова Джейн он внезапно встряхивал головой, вмиг преображался и вновь делался прежним беззаботным и веселым Алистером. Как правило, в таких случаях его так и подмывало устроить вечеринку, причем именно в фулемском доме, со старыми друзьями из Кембриджа. И если уж он напивался, то только вином, как если бы крепкое спиртное вовсе не существовало.

С течением времени они перестали так часто заниматься любовью. Однако Джейн читала в специализированных женских журналах о том, что после первых лет супружества активность половой жизни, как правило, падает, и справедливо решила, что, стало быть, они с Алистером полностью подпадают под распространенную формулу. В определенном смысле Джейн была даже рада, потому как всякий раз, изображая оргазм, она словно бы лгала Алистеру. Теперь лгать приходилось гораздо реже.