Неравный брак

На следующее утро из замка прибыли чемоданы с вещами Джейн. Она уселась на пол и принялась перебирать свои пожитки, раскладывая и упаковывая вещи на свой лад. Тут были не только тряпки, но также и подаренные Роберто украшения.

— Боже, уж не намерена ли ты отослать все это назад?!

— Именно что намерена. Да еще записку приложу, чтобы он выбросил ту мою одежду, что находится в остальных его домах.

— Ну уж это слишком!

— Я просила, умоляла его простить меня. Теперь все кончено. Он принял решение. И мне нечего добавить.

— Больно уж ты горда, матушка моя. Ты ведь сама эту кашу заварила, не забывай. И лучше бы тебе сохранить по крайней мере некоторые драгоценности. С ними ты продержишься не один год. Господи, Роберто переживет и без них. И кроме всего прочего, ты ведь именно от него зачала ребенка!

— Не могу, Онор. Вы же понимаете.

— Очень жаль. Бог знает, когда еще у тебя появится такой вот гардероб. У этого мужчины был исключительно хороший вкус.

— Тем не менее это не совсем та одежда, в которой женщина с ребенком может рыскать по супермаркету. — Джейн слабо улыбнулась. Неужели Онор жалко тех великолепных нарядов, которые она оставляет Роберто?!

С Онор они прощались со слезами на глазах. К полудню Джейн с Мэй уже летели в самолете в Англию. Вечером того же дня они «оккупировали» Зоину кухню. Тут же появилась и Сандра.

— Когда ты написала, что не вернешься, я так никому и не сдала твою квартиру. Стала слишком ленивой, в этом, наверное, все дело. Все твои вещи целы. И места для вас с Мэй там вполне хватит.

— Значит, я снова могу поселиться у тебя? Зоя, ты просто ангел. Но, видишь ли, появилась одна проблема: я беременна.

— О Господи! — не удержалась от восклицания Сандра.

— Это несколько усложняет дело, — заметила Зоя.

— А он знает? — спросила Сандра.

— Знает. Сказал, чтобы я сделала аборт, — ответила Джейн, стараясь не давать волю слезам.

— Вот ведь сволочь!

— Все мужчины такие, — вырвалось у Зои.

— Я совершенно не виню его, сама дура. — Джейн поведала подругам о случившемся, к вящему ужасу обеих, не упуская ни одной подробности.

— Да, Джейн, грустно, конечно, что ни говори. Ты жутко сглупила. Ну что ж, теперь надо подумать о будущем, о ребеночке. Скажу сразу: тебе совершенно необходимо много спать, — тоном знатока заявила Зоя.

Зоя, Мэй и Сандра несколько часов кряду просидели за столом, потягивая вино и обсуждая ситуацию. Сама же Джейн отправилась спать.

— Ну и мерзавец же этот Алистер! Вечно он сует нос куда не надо. Убила бы, будь моя воля, — рассерженно сказала Зоя. — Держись он от нее подальше, она много лет тому назад уже и забыла бы, как его звать.

— Похоже, на этот раз он был искренен, — возразила Мэй. — У него и правда куча девиц, но никому из них не удалось задержаться надолго. Уже по одному этому можно сделать вывод, что он осознал свою ошибку.

— Я тоже так думаю. Я звонила в больницу Сент-Катбертс, одной своей знакомой медсестре. Она говорит, что с Джеймсом ничего серьезного не было, просто его привезли для самого обычного в таких случаях обследования. Мальчик не бредил и уж точно — не звал мать.

— Бог мой!.. Теперь многое прояснилось. Но зачем ей было возвращаться к нему, если она беременна от Роберто? — заметила Зоя. — Впрочем, она вполне сможет сделать аборт, как, собственно, и предложил ей Роберто.

— Джейн?! Никогда в жизни! — Некоторое время все трое молча потягивали вино. — Скажи, Мэй, а что представляет собой этот самый Роберто? — спросила Сандра.

— О, он восхитителен! Не скажу, что он красавец, даже симпатичным я бы его не назвала. Он всегда напоминал мне обезьянку: такой страшненький, но вместе с тем и привлекательный. Он обожал ее, прямо-таки обожал.

— Тогда, может, он простит ее, позволит вернуться, — с надеждой предположила Зоя.

— Нет, миссис Поттерсон, сомневаюсь. Если бы он не столь сильно ее любил, тогда другое дело, тогда, возможно, и простил бы, но он поднял ее на такой пьедестал… А кроме того, он ведь итальянец, а они не скоро забывают подобное.

Утром, заметно отдохнувшая и успокоившаяся, Джейн попыталась привести свои мысли в порядок. Основной проблемой оставались деньги. Она позвонила Алистеру: он, казалось, ничуть не удивился и словно бы даже ожидал ее звонка. Он хотел как можно скорее увидеться с ней.

— Нет, Алистер, я не хочу тебя видеть, пока не хочу. Та ночь была страшной ошибкой с моей стороны. Я звоню, чтобы сказать, что хочу продать фулемский дом и взамен купить что-нибудь поскромнее здесь, в Кембридже. Надеюсь, ты мне поможешь, — ты ведь отлично знаешь, что в такого рода вопросах я, мягко говоря, не слишком сведуща.

— Значит, ты все-таки оставила его?

— Ну, если угодно — да.

— Очень рад это слышать. Это была совершенно неподобающая для тебя жизнь.

— Вернемся к тому, что касается дома, — продолжила Джейн, оставляя последнюю его фразу без ответа: у нее совершенно не было желания обсуждать Роберто с Алистером, во всяком случае сейчас.