Неравный брак

— А цвет какой? Темный?

— Лучше светленький.

— Хорошо, сделаем. Я обращусь к «Боли». — И Фрэн сделала запись в своем большом дневнике.

— Поразительно, Фрэн, почему это мы не можем производить такую ткань? Выпускаем твид, шерсть, шелк — а кашемира у нас почему-то нет. Может, для его производства требуются особые условия? — Она с явным раздражением посмотрела на ни в чем не повинный набивной ситец. — Как думаешь, можно будет перетянуть кресла?

— Можно-то можно, только вот не знаю, выдержит ли кашемир мою жирную задницу? А если и выдержит — то как долго? — Фрэн вздохнула.

Джейн нахмурилась.

— Кончай, Фрэн.

— Но это ведь правда. У меня действительно жирная задница.

— Это не причина, чтобы постоянно напоминать об этом, — резко заметила Джейн, которой был неприятен теперешний тон Фрэн.

Действительно, Фрэн в некотором роде была уникальна: квадратное лицо, вечно блестевшее от пота, практически полное отсутствие подбородка, — так что голова плавно переходила в толстую шею, которая, в свою очередь, утопала в необъятных телесах, подпираемых двумя массивными колодами-ногами. После стольких лет совместной работы Джейн замечала комплекцию Фрэн лишь в тех случаях, когда та сама заводила разговор об этом. А у подруги была странная привычка: первыми же фразами обращать внимание совершенно незнакомых людей на свою тучность. И хотя Фрэн уверяла, будто бы таким образом выказывает свое спокойное отношение к этой теме, Джейн не сомневалась, что истинная причина заключалась в тайном недовольстве своими габаритами. Да, такие формы, должно быть, причиняют Фрэн ужасные страдания. Но раздражало и еще кое-что: когда Фрэн заводила свои разговоры, Джейн волей-неволей вспоминала о кошмаре, который ей довелось пережить в недавнем прошлом. Как ни старалась она не подавать виду, в памяти отчетливо всплывало одно и то же.

— Раздражаю своими разговорами?

— Да ладно. — Джейн виновато улыбнулась, сожалея, что не сумела сдержаться и обидела подругу.

— Ну, вам-то, вешалкам, у кого кости да кожа, этого не понять.

— Это у меня-то кости да кожа?! Да ты просто издеваешься! У меня такой живот!

— Ну вот, тебе, значит, можно говорить про свой живот, а мне так и словом нельзя обмолвиться насчет собственной задницы! Хорошенькое дело.

— Touche![1] — Джейн щелкнула массивным золотым портсигаром, инкрустированным сапфирами в виде ее инициалов. — Ты очень хорошо выглядела на вечеринке у Макса Шилберга, — сказала она с улыбкой.

— Скажешь тоже! Я наверняка смахивала на палатку бедуина!

— Но ведь я тоже не всегда была такой: потребовались годы кропотливого труда. Ну и денег пришлось выложить немало.

— Не помогут мне никакие деньги.

— Но ты и так — просто чудо!

— Не знаю что и думать: комплимент это или оскорбление? — Фрэн широко улыбнулась.

— Господи, кто бы знал, до чего же я устала, — вздохнула Джейн, потягиваясь.

— По твоему виду этого не скажешь. Выглядишь как обычно. — Фрэн помолчала, а потом добавила: — Хотя прошедший день был не из легких.

— Увы, тут уж ничего не поделаешь. Думала вчера заглянуть к тебе, поплакаться, да вот будить не захотела.

— Вообще-то официальные приемы так не затягиваются. — В голосе Фрэн послышалась легкая ирония.

— Прием и не затянулся, закончился уже в десять. А потом я… отправилась, в общем.

— В какое-нибудь интересное местечко?

— Тебя ведь куда больше интересует с кем. Точно? — Джейн улыбнулась. — Так, ничего примечательного, впрочем, как мужчина вполне на уровне. Бразильский дипломат. Мы с ним разговаривали о тресте и о перспективе открытия филиала в Бразилии.

— Связь может начаться буквально с чего угодно.

— Фрэн, ты порой просто невыносима! Хуже моей матери. Мы немного посидели и выпили вина, а тебе уже мерещится связь!

— А что такого? — внезапно сделавшись серьезной, сказала Фрэн. — Такая привлекательная женщина и все время одна.

— Дорогая моя, в моем-то возрасте и начинать интрижку? Знакомиться, проходить через пытку длительных ожиданий, вздрагивая от каждого телефонного звонка: «Он? Или не он?!» Знаешь, с меня достаточно.

— В таком случае развлекайся со знакомыми. Пусть это будет кто-нибудь из старых друзей.

Джейн метнула на подругу грозный взгляд.

— Что ты имеешь в виду, Фрэн?

— Только то, что сказала.

— Теперь уж ничего не вернуть, Фрэн. Так в жизни не бывает.

— Думаешь? Да ты просто-напросто боишься. И ведь я говорю это в самом хорошем смысле слова!

— Ты так и норовишь сунуть свой нос куда не надо! — мягким голосом проговорила Джейн и, поняв, что подруга расположена поболтать, сбросила туфли и устроилась поудобнее.

— Хочешь вздремнуть? — В голосе Фрэн сквозило явное разочарование.

— Так, самую капельку. Непременно разбуди меня перед обедом. — Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. Фрэн порой словно угадывала самое сокровенное. Было такое чувство, что она знала про письмо.