Неравный брак

— Умение вести себя определяется с рождения, — не унимался Родерик. — Манеры нельзя приобрести, как вещь. Можно избавиться от каких-нибудь мелочей, привыкнуть, скажем, не называть Бэнкса «мистером». Но таким важнейшим слагаемым поведения, как грация и стиль, выучиться нельзя.

— Я говорю Бэнксу «мистер», потому что он много старше меня и было бы непочтительно называть пожилого человека просто по фамилии.

— Но Бэнкс — слуга и привык к такому обращению.

— А вы когда-нибудь спрашивали самого Бэнкса? Впрочем, я понимаю, что весь этот разговор должен натолкнуть меня на мысль, что и я социально неполноценна по сравнению со всеми вами. Но в таком случае как же я могу чувствовать себя выше Бэнкса?

На это логическое рассуждение Джейн ответа не последовало. Родерик тяжело опустился в кресло, уступая лидерство в разговоре леди Апнор.

— Нет ли у вас каких-либо проблем, о которых вы нам пока еще не рассказали и в разрешении которых мы смогли бы вам помочь? — продолжила леди Апнор, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться.

— Я не совсем понимаю, — ответила Джейн.

— Мисс Рид, чего вы от меня хотите?

— Я уже сказала: выхожу за Алистера, и мне хотелось бы наладить с вами нормальные отношения.

— Вы позволите, леди Апнор? — вновь встрял Родерик. Леди Апнор махнула рукой, давая понять, что не знает, как с этой женщиной вообще можно разговаривать. — Мисс Рид, леди Апнор имеет в виду, — хотя ей, как женщине, особенно трудно касаться подобных вопросов, — не беременны ли вы? В таком случае вам помогли бы сделать аборт. Все это можно было бы устроить без особого труда. И никто ничего не узнает…

— Пардон?! — в ужасе воскликнула Джейн.

— О Боже, — тихо простонала леди Апнор. — Она говорит: «Пардон»!

— Вы беременны? — повторил вопрос Родерик.

— Я с первого раза поняла ваш вопрос. Но, черт возьми, я не беременна! А если бы даже и была, то это все равно не ваше дело, понятно?! — выкрикнула она.

— Ну что же, — елейным тоном продолжил маленький мужчина, — в таком случае какое отступное вас устроит? Леди Апнор женщина щедрая и готова доказать это на деле. Скажем, две тысячи фунтов стерлингов? Это огромные деньги, мисс Рид, смею вас уверить, дорогая.

— Не могу поверить, что это не сон! — воскликнула Джейн, вскакивая со своего места. Ее трясло от негодования. Ей хотелось залепить затрещину этому мужчине, врезать ему так, чтобы раскрылись его влажные губы. — И прекратите называть меня «дорогая», потому как я вовсе не ваша дорогая, — гневно сказала она. — Я ухожу. Вы заставили меня сюда приехать… Я не желаю больше слышать вас обоих!

Она гордо прошествовала через гостиную и, уже открывая дверь, услышала, как леди Апнор сказала Родерику:

— Он не может жениться на ней, она говорит «пардон»!

Джейн поспешила вниз по ступенькам. Бэнкс озабоченно наблюдал за тем, как она спускается, а увидев выражение ее лица, нахмурил лоб.

— Мистер Бэнкс… — Он выжидательно посмотрел на нее. — Скажите, мистер Бэнкс, вы не против того, что я называю вас «мистером»?

— Ну, вообще-то это несколько необычно, мисс Рид, — он на минуту призадумался, — но, должен вам признаться, подобное обращение мне вполне по нутру. — И он улыбнулся.

— Благодарю вас, мистер Бэнкс, — кивнула она, и в ее голосе послышались торжествующие нотки.

Он распахнул дверь, Джейн выскочила на крыльцо и глубоко, всей грудью вздохнула. Затем огляделась, выискивая такси, сунула пальцы в рот и так оглушительно свистнула, что у нее самой зазвенело в ушах. Уже забираясь в машину, она обернулась и увидела, что на ступенях, расплывшись в улыбке, стоит и смотрит ей вслед Бэнкс.

В машине Джейн несколько успокоилась. Ей казалось, что она участвовала в дурной пьесе и что вдобавок ко всему ей не дали текста, а слова она позабыла. Ситуация теперь смахивала на фарс. Она заливисто засмеялась.

— Я тоже ведь хочу посмеяться, мисс, — бросил водитель такси. — Над чем смеемся-то?

— Над людьми. Вот умора!

— Люди, мисс, это — да. Тут вы совершенно правы. Самое забавное, что я видел в жизни, это человеческая комедия. Если вы это понимаете, тогда все будет в порядке, уж можете мне поверить.

Расплачиваясь с таксистом, она с радостью заметила в окнах свет: значит, Алистер уже вернулся. Он сидел в гостиной и наводил себе коктейль.

— Ну, как все прошло? — поинтересовался Алистер.

Вместо ответа Джейн принялась хохотать.

— Ока… оказывается, ты не можешь… жениться на мне, потому что я употребляю словечки вроде «пардон». — Она все смеялась и никак не могла остановиться. От смеха у нее запершило в горле, затем начались колики. Джейн в изнеможении привалилась к стене, но смех не затихал, более того, грозил перейти в крещендо. Алистер вдруг резко шлепнул ее по щеке. Джейн тотчас же умолкла и недоуменно подняла на него глаза.

— Извини, дорогая, но это форменная истерика. Думаю, тебе не помешало бы чего-нибудь выпить.

Пока Джейн маленькими глотками осушала бокал, Алистер вытягивал из нее подробности состоявшегося разговора.

— Вот черт! — воскликнул он. — Надо же, сука старая! А я-то думал, что хорошо ее знаю. И это дерьмо Родерик тоже хорош, нечего сказать!