Неравный брак

— Но каким же, черт побери, образом, вы разузнали, где нас можно отыскать? — спросил Алистер.

— Сведения о предстоящих бракосочетаниях всегда вывешиваются на доске объявлений в Регистрационной палате — и нужно только каждый день просматривать списки. То, что вы указали адрес отца, всего лишь сбило со следа других репортеров.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Алистер.

— Ну, просто мне повезло чуть больше, чем всем остальным. У меня есть один платный информатор, так вот он не только сообщил ваш лондонский адрес, но также намекнул о наличии некоторых, скажем так, возникших затруднений.

— Кто вам мог рассказать? Об этом не знает ни одна живая душа!

— Прошу прощения, лорд Редланд, однако я не намерен так вот запросто раскрывать свои профессиональные секреты. Речь идет об источнике, близком к вашей семье. Это все, что я могу добавить. — И он выразительно постучал пальцами себе по носу.

Алистер и Джейн переглянулись.

— Родерик Плэйн! — почти хором воскликнули они. Репортер осклабился, но промолчал.

— Вот ведь тварь! — гневно воскликнул Алистер. — Грязный сукин сын!

— Видите ли, информировать о высокопоставленных знакомых — дело весьма деликатное, — пояснил Гринстоун.

— Ну ладно, приедет еще этот слизняк погостить к нам на выходные, он у меня попляшет! — пообещал Алистер.

— Но я ведь не сказал вам, лорд Редланд, что это именно он.

— Вам ничего и не нужно говорить. Он единственный, кто, не будучи членом семьи, посвящен в детали.

Френсис Гринстоун резко поднялся из-за стола.

— Ну что ж, если нет принципиальных возражений, мы, пожалуй, продолжим путь.

Ехали молча. Через час автомобиль остановился у дома родителей Джейн. В первой комнате горел свет. Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Уже с улицы были слышны отголоски крутой домашней перебранки. Глазам предстала весьма нелицеприятная картина: двое молодых людей затеяли отчаянную драку, и теперь один из них сильным ударом раскроил губу другому, выхватил у противника фотокамеру и вытащил оттуда кассету.

— А, Джимми, привет! В чем дело? — осведомился Френсис Гринстоун.

— Да понимаешь, местные газетчики поналетели. И уходить ведь не собираются, вот что интересно.

— Не хочешь, золотой мой? А напрасно, голубчик, видит Бог, напрасно. — С этими словами он деликатно вытолкал изумленного молодого человека за дверь, выбросил следом его фотоаппарат и затем с грохотом захлопнул входную дверь. Только сейчас Джейн обнаружила здесь и свою мать.

— Слава Богу, хоть ты появилась! Если бы ты только знала, какой тут был бедлам! А Чарли как раз ушел на «сутки». Я чуть с ума не сошла, — запричитала она.

— Весьма сожалею, миссис Рид. Я ни о чем таком даже подумать не мог, — произнес Алистер.

— Да ладно. Тем более что вы тут вовсе ни при чем. Это все эти вот шакалы устроили. Боже, как ужасно они себя тут вели! Этот бедняжка местный репортер — это ведь старшенький сын Мэгги Бэйкер. И ведь ты подумай, Джейн, он всего-навсего выполнял свою работу, ничего больше. — И она гневно взглянула на лондонских репортеров.

— Скажите, миссис Рид, что вы думаете о своем будущем зяте? — сразу же взял быка за рога Френсис Гринстоун, никак не отреагировав на ее сердитый взгляд.

— Он очень приятный молодой человек.

— А как насчет того, что он еще и лорд?

— Ну, так ведь тут ничем не поможешь, — не растерялась она.

— Отлично сказано! — Репортер громко рассмеялся. — Замечательно сказано, право слово! А как насчет того, что ваша дочь сделается, в свой черед, леди?

— Она и так уже леди, благодарю вас, молодой человек. — И мать громко шмыгнула носом. Джейн с Алистером, немало удивленные, наблюдали за тем, как уверенно она управлялась со столичными репортерами.

— Скажите, миссис Рид, есть ли у вас хорошая фотография Джейн, которую мы могли бы использовать?

— Увы, такой нет. Единственную хорошую фотографию я отдала тому парню из местной газеты.

— О Боже! — простонал Френсис Гринстоун. — Джимми, как же ты мог позволить случиться такому?

— Сожалею, Френсис, но я как раз был в сортире. Вот она и сунула ему.

— То есть вся наша эксклюзивность, можно сказать, пошла прахом?!

— Вы забываете, что это моя фотография: кому хочу, тому и отдам. И вовсе я ее не «сунула», как вы сейчас выразились, молодой человек. Он попросил, вот я и отдала. Не знаю, ей-богу, что вы там о себе думаете… — все так же сердито сказала мать Джейн.

— Да, конечно, миссис Рид, вы правы. Впрочем, это не важно. По крайней мере этому парню не удалось заснять вас втроем. Кстати, как насчет того, чтобы сфотографироваться? Вы не будете против?

Лотти прекратила чистить ногти и споро запечатлела троих неулыбчивых людей.

— Вы поедете на свадьбу, миссис Рид?

— Едва ли. Если, конечно, там будут такие, как вы.

Впервые за весь вечер Джейн с Алистером рассмеялись. Было похоже, что в случае с матерью Джейн у лондонских репортеров получилось по пословице «нашла коса на камень».

Поняв, что из матери Джейн ничего больше не выжмешь, Френсис Гринстоун посадил молодых в автомашину и, оставив коллегу отгонять конкурентов от источника информации, покатил восвояси.