Нераздельные (ЛП)

— Думать — не мое дело, — отвечает Хэйден, — хотя время от времени это со мной случается. Кстати, рад, что и с тобой тоже.

На этом он замолкает — сказанного достаточно. Не хватает еще, чтобы его обвинили в подстрекательстве к неповиновению.

• • •

«Разведывательная» группа возвращается около полудня.

— Вернулись! — кричит часовой, оставляя свой пост у ржавых ворот и вбегая внутрь станции. Поначалу Хэйден решает, что их план дал осечку или, возможно, Бэм с Дживаном отменили его, поняв, что дело не выгорит. Может, садовник, их сообщник, не явился — а его роль очень важна: его присутствие придает всей акции ощущение подлинности. Но когда Бэм с Дживаном входят в помещение, Старки с ними нет — на сей факт часовой, парнишка не слишком наблюдательный, не обратил внимания.

— Где Старки? — звучит закономерный вопрос, и не от одного аистенка, а от многих. Народ перешептывается, не осмеливаясь спросить Бэм или Дживана. Аистята перепуганы. Полны надежды. Разозлены. Словом, в них кипит слишком много разных эмоций, сразу не разберешься.

Хэйден осторожно приближается к прибывшим, зная, что за ним наблюдают. За всей их троицей в этот момент следят особенно пристально.

— Только не рассказывайте, что вас застигла буря на горном перевале и вам пришлось поступить как партии Доннера, — говорит Хэйден. — Если вы съели Старки, надеюсь, оставили мне кусочек грудинки?

— Не смешно, — отрезает Бэм немного слишком громко, так что Хэйден понимает — это она для виду. — На нас напали орган-пираты. Повезло еще, что мы вышли из переделки с целыми шкурами. — Она замолкает. Тем временем к ним подходят все новые и новые ребята, влекомые необъяснимым притяжением трагедии. — Они узнали Старки. Нас с Дживаном транкировали и бросили. Очнулись — а Старки нет. Они забрали его.

Ни ахов, ни криков, лишь молчание. Дживан пытается улизнуть, не желая оставаться в центре внимания, но Бэм крепко держит его за плечо — не вырваться.

— Старки забрали? — пищит один маленький аистенок. Хэйден припоминает — мальчуган с трудом поднимал свое оружие во время последней военной операции.

— Мне жаль, — отвечает Бэм. — Мы не смогли помешать.

И, к изумлению Хэйдена, глаза Бэм заволакиваются слезами. Либо она очень хорошая актриса, либо хотя бы частично ее эмоции настоящие.

— И что теперь? — спрашивает кто-то.

— Продолжим без него, — отвечает Бэм с едва различимыми властными нотками в голосе. — Всем собраться в турбинной. Необходимо принять кое-какие решения.

Молва о случившемся разносится быстро, и мрачная безнадежность постепенно отступает по мере того, как каждый проникается идеей мира без Старки. Три девицы из его личного гарема то утешают друг друга, то бранятся. Они единственные, кто искренне скорбит по пропавшему. Даже Гарсон Де-Грютт и прочие приверженцы вождя быстро забывают о трауре и начинают соревноваться за лидерство в новой иерархии. Но когда чуть позже Бэм обращается к народу, она держится с таким авторитетом, что каждому ясно, кто теперь командир. С этого момента борьба пойдет только за места ниже ее позиции.

Бэм не столько произносит речь, сколько объясняет, как обстоят дела. Это не полубезумный воинственный клич, какого можно было бы ожидать от Старки. В ее словах — отрезвляющая доза суровой действительности. Три основных тезиса:

• Мы — банда отщепенцев, за головы которых назначена награда.

• Наши друзья-хлопатели — хуже, чем наши враги.

• Если мы намерены остаться целыми и невредимыми, надо прекратить нападения на заготовительные лагеря. Немедленно.

И хотя кое-кто начинает хорохориться и призывать к отмщению — наверняка это то, чего хотелось бы Старки — их голоса слабы и не находят отклика у других ребят. Декларация Бэм кладет конец их самоубийственной военной кампании, и теперь у аистят новая цель — выжить. А с такой целью не поспоришь.

— Отличная работа! — хвалит Хэйден, застав Бэм в оружейной одну. — А мне ты расскажешь, что произошло на самом деле?

— Сам знаешь. Твой план произошел, вот что. Все сработало, Старки угодил прямиком в ловушку, как ты и говорил.

Бэм рассказывает о видеоклипе, предусмотрительно заложенном в компьютер, скопированном и размещенном на множестве виртуальных серверов. Что-то вроде ядерных сил сдерживания. Если Старки взбрыкнет, ему не поздоровится.

— А вдруг он возьмет и заявится обратно? — спрашивает Бэм. — Уверен, что он этого не сделает?

Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным на 100 процентов, но Хэйден не сомневается:

— В борьбе между эго и желанием отплатить победит эго. Имидж для Старки важнее мести. Возможно, он попытается, но для этого ему сначала понадобится вновь сколотить себе армию.

Бэм кривит рот, но мина выходит не такой устрашающей, как раньше.

— Меня прям бесит, что ты знаешь Старки лучше, чем я!

— Судить о характерах — мой конек, — отзывается Хэйден. — Кстати, большинство людей не разглядело бы в тебе ничего, кроме агрессии и необходимости в дезодоранте посильнее, но мне кажется, что из тебя выйдет почти такой же хороший предводитель, как Коннор на Кладбище.

Бэм одаривает его поддельно сердитым взглядом.