Неразгаданная

– Прекрати, – строго, подражая интонациям деда, приказала она, – Во-первых – рано или поздно увидимся, и ты покажешь мне свои новые работы. Во-вторых, если я когда-то узнаю, что ты бездействуешь, никогда тебе этого не прощу. И вообще, давай уже прощаться, скоро мои придут, а мне бы еще ужин приготовить.

– Эй, подожди, выглянь сегодня в окно где-то в двенадцать, сможешь?

– Не смогу, я сплю в дальней комнате, там подоконник заставлен,– Рита и сама не знала, зачем она врала.

– Во сколько у тебя завтра поезд?

– Можно подумать с нашего вокзала в один день может уйти много поездов?

– Не красуйся! Во сколько?

– В пять вечера. Ладно, пока… Я тебя целую, в щечку на прощанье.

– Я люблю тебя.

Рита положила трубку. Странная радость переполняла ее грудь, девочке хотелось прыгать и радостно кричать “Ура!!!” Она уезжает из этого города. И не просто так, а красиво! С любовной драмой, со смертями, с музыкой. Осознание причин радости выставляло Риту в ужасном свете, но было правдивым… Ей нравилась эта трагедия!

– Ну что ж, Ритуль, тебе предстоит проверка на выживаемость. Если выживешь – значит, талантливая ученица Валентина. Нет – туда тебе, слабой, и дорога,– мама говорила это с улыбкой, но пальцы ее нервно дрожали, когда она брала дочь за руку. До поезда оставалось два часа, сумки были уже собраны.

– Но если ты, только на секундочку, станешь портить нервы моей бедной, старой маме, я приеду и сама, собственноручно придушу тебя. – На Ирину явно напала словесная неудержимость,– попробуй только довести старушку до того же состояния, что ты довела нас!

– Мам, да все в порядке. Я не собираюсь никого нервировать.

Когда они выходили, посидев на дорожку, Рите стало не по себе. Она прощалась со своим домом. Видимо навсегда. На вокзале воняло селедкой, которая почему-то продавалась у местных лоточников. Поезд на этот раз не опоздал. Сажая дочь в поезд, Ирина сдерживала слезы мужественно и отчаянно. Рита попрощалась с Валентином, они обнялись, девочка подумала, что несмотря ни на что, это все-таки один из самых родных ей людей.

– Риорита, помни,– Валентин говорил серьезно, и, впервые за много лет общения, ласково,– пути назад не закрыты, ты всегда можешь вернуться…

Рита благодарно кивнула, подумав про себя, что никогда теперь не будет возвращаться назад. Девочка обняла мать, и обе не выдержали – разрыдались. И вдруг поезд тронулся.

* * *

– Слушай, извини, я пойду спать, – Александра просто валилась с ног.

Красные глаза жены произвели нужную реакцию. Дмитрий обеспокоился:

– Вижу, ты и впрямь устала. Слушай, ложись, я сейчас приду. Мне только что пришла в голову одна мысль, я хочу поискать в дневнике Риты кое-какие подробности. Это займёт пять минут. Не засыпай, дождись меня…

Дмитрий закурить очередную сигарету и вцепился в тетрадь. Он смутно помнил, что, когда читал этот отрывков первый раз, встречал там описание дороги к харьковскому жилищу Риты. Возможно, по этому описанию можно будет отыскать следы девушки…

“Поезд тронулся, и я ощутила резкий недостаток в публике.» – гласило нужное место дневника. – «Ну вот, теперь остаюсь совсем одна. Хотя, может, это и к лучшему. Долгожданная свобода уже наступила, но радости я от этого почему-то совсем не испытываю. Все-таки как-то неправильно я распрощалась со всеми: наплела Славке какого-то бреда, маму так и не поставила в известность о своей горячей любви, дяде Валику не высказала глубокие собол… точнее благодарность за то, что меня кормили – поили – выращивали. Грустно… И главное никто и не видит, как мне грустно. Вот уж воистину ощущаю потребность в сцене… Надо, чтоб кто-то сопереживал, волновался со мной вместе. Для этого веду дневник. Какая я все-таки дура…

Еду уже двое суток, хочется выть от безделья. Кажется, что все мы здесь пленники этой огромной, гудящей и пыхтящей машины, под названием поезд. Сразу рождается аналогия: и в жизни этой мы тоже как в тюрьме, заключены в рамки бытия, и никуда нам из них не вырваться. По собственному опыту знаю – пыталась вырваться, не хватило духу. А вот дед Олег вырвался, не по собственной воле, конечно, но все же освободился. Наверное, я потому не так уж и сильно скорблю о его смерти, что ее можно расценивать, как освобождение, уход в вечную свободу, без обязанностей и обязательств. А вот я здесь, в этой жизни, и вынуждена бороться, чтоб чувствовать себя в ней комфортно. И буду бороться, и скорее всего побеждать буду… Эх, приключений хочется!!! Взяла тетрадный листочек, и зачем-то синей ручкой вывела надпись: “Не гасни!!!” Теперь сижу, пялюсь на это и пытаюсь осознать, что же я имела в виду… Наверное, это некий ассорти из “не канючь!”, “не будь нюней!”, “действуй!”, “получай удовольствие!”. Да, действительно полновесная фразочка. Наверное, это станет моим основным принципом в будущей жизни. Через час прибываем в Москву. Мама позвонила какому-то своему другу детства, он меня встретит, пересадит с вокзала на вокзал. Можно подумать, я сама не добралась бы. Какой-то дядя Игорь. Тьфу.