Неразгаданные тайны

— Почему? Есть. Но они скрывают свои посещения нашей клиники, а женщины — наоборот, гордятся. Это психологический фактор. Вот, пожалуйста, нашла, как раз мужчина. Пациент Сидоров. Последний укол — число, доза.

НикНик буквально вырвал из рук Марины карточку.

— А где лекарство? — спросил он.

— Сейчас посмотрю. Некоторые препараты больные приносят с собой. А-а-а, вот, у нас в шкафу лежит этот препарат, начатая упаковка.

НикНик злобно и испытующе посмотрел на Марину, но она твердо выдержала этот взгляд.

— Выпишите мне на листок адрес этого Сидорова и его номер телефона, — потребовал НикНик.

Марина застыла в ужасе, соображая, что ответить.

— Чего вы ждете, мне некогда. Пишите скорее, — поторопил ее следователь.

— У него нет адреса… — пролепетала помощница, — вернее, я его не записала, он так спешил.

— Это уже интересно! А сейчас спешу я. Поэтому не позднее завтрашнего дня прошу вас предоставить мне все координаты этого мифического Сидорова. И я не завидую ни вам, ни вашему Медведеву. А за попытку запутать следствие и пустить его по заведомо ложному пути вы с ним ответите сполна.

С этими словами НикНик покинул клинику, оставив Марину в полной панике.

В кабинет Амалии заглянул Сергей.

— Дорогая Амели, я пришел вас искренне поблагодарить. Общение с вами с некоторых пор стало приносить мне богатые плоды, — весело сказал Сергей.

— Выражайтесь яснее, — не поняла его Амалия.

— Яснее некуда. Вы в нашу прошлую встречу натолкнули меня на мысль перейти из бедных родственников-приживал, каковым я, по сути, являюсь, в разряд владельцев.

Сергей был сегодня не просто самоуверен, а даже несколько развязен и нагл.

— И как вы намерены это сделать?

— Генеральная доверенность на распоряжение имуществом. Слышали о такой волшебной бумажке?

— Доминика вам в трезвой памяти ее никогда не подпишет… Разве в беспамятстве или в прострации. Да и в лечебницу вас не пустят. Туда только следователь доступ имеет.

— А вот это, — Сергей поднял палец, — именно то звено, которого мне не хватало. Амели, вы — чудо. С меня шампанское.

Анна Вадимовна шла по улице, разглядывая номера домов. Наконец найдя нужный номер, она остановилась в раздумье. Присела на скамейку, достала мобильник и набрала номер.

— Да, я слушаю, — раздался в трубке голос Дианы.

Юрий Владимирович, услышав звонок и ответ дочери, опять спросил, кто звонит.

— Папа, это мне, — бросила, недовольная тем, что отец ее контролирует, Диана.

Юрий Владимирович неожиданно выхватил у нее трубку и закричал в нее:

— Сергей, сколько можно говорить тебе: оставь Диану в покое!

Однако ему ответил недоуменный женский голос.

— Извините, это Анна Вадимовна, мама Дианы…

— Боже! Это вы меня извините, Анна Вадимовна, я все, как всегда, напутал, — успокоившись, пробормотал Юрий Владимирович. — Здесь… еще раз прошу простить.

— Мне нужно поговорить с Дианой, попросите ее выйти, — сказала Анна Вадимовна.

— А… вы где? — спросил Юрий Владимирович.

Машина Сергея подъехала к психбольнице. Рядом с ним сидел НикНик. Машина остановилась у входа в зону с ограниченным доступом, где их уже ждал врач. Сергей и НикНик вышли из машины и подошли к нему.

— Давайте скорее бумаги, — торопливо сказал врач.

Сергей вытащил из кармана доверенность.

— Где ей нужно подписать? — спросил врач.

— Вот и вот, — показал Сергей. — Вы все помните? Врач кивнул.

Сергей и НикНик сидели в машине и напряженно молчали. Сергей нервно поглядывал на ворота больницы.

— Ну что он там возится? — нервничал он.

А Доминика лежала в полузабытьи на кровати.

Ее глаза были закрыты, на лбу появилась испарина. Она чувствовала себя очень плохо. Перед ней проплывали портреты Амалии, Сергея, Юрия Владимировича, Ритки и Дианы. Их губы беззвучно шевелились, лица приближались и исчезали.

— Вы меня слышите? — спросил врач, склонившись над ней.

— Да, — слабо проговорила Доминика.

— Вы меня понимаете? — тормошил ее врач.

— Да…

— Как вас зовут?

— Доминика Никитина. — Ника говорила почти шепотом, потому что все звуки, в том числе звук собственного голоса, казались ей неестественно громкими.

— Хорошо. Вы можете отвечать за свои поступки?

— Да… не знаю… Голова болит.

Врач подал ей бумаги и ручку.

— Что это? — спросила Доминика.

— Это генеральная доверенность на распоряжение вашим имуществом, — объяснил врач.

— На кого?

— Прочтите.

— Я не могу, все расплывается, прочтите вы сами.

Врач прочитал:

— На Шевчука Юрия Владимировича. Кто это?

— Это мой отец. Все правильно. Где подписывать?

Врач показал. Доминика поставила свою подпись и вновь откинулась на подушку.

Сергей нетерпеливо ждал в своей машине.

— У вас нет сигарет? — спросил он невозмутимого Ник-Ника.

— Не курю.

— Я тоже… Что он так долго копается?

— Торопитесь? Не надо так волноваться, Сергей Анатольевич. Нервничать — это опасно.

— Вы что, на психушку намекаете? — развернулся к нему всем корпусом Сергей.

— Упаси бог! Я просто констатирую факт: нервные клетки не восстанавливаются, в отличие от финансового положения. Вы со мной не согласны?

— Я буду спокоен, когда это все наконец-то закончится.

— Все в ваших руках, Сергей Анатольевич, все в ваших руках.