Неразгаданный монарх

Король с искренним сочувствием посмотрел на бледную принцессу и долго молчал, качая головой. Наконец он произнес:

— Я вчера говорил с наследным принцем Гессен-Дармштадтским, подробно изложил ему политическое положение Европы, разъяснил, какие беды обрушатся на нас, если личная страсть не отодвинется пред политическим благом. Принц долго боролся, но в результате…

— Он отказался от меня? — раздирающим голосом крикнула София, — О, в таком случае я погибла… Леопольд отказался от меня! Но я не верю этому, это неправда!

— Нет, дитя мое, это правда, и принц сам скажет вам об этом. Принц Леопольд выразил желание в последний раз увидаться с вами и проститься… навсегда!

— И вы согласились, государь?

— Я дал согласие в твердой уверенности, что ваша матушка ничего не будет иметь против этого. Не правда ли, герцогиня?

— Эх, ваше величество, — ответила герцогиня, которая сама сидела ни жива ни мертва от страданий любимой дочери, — ведь вы же знаете, что я в данном вопросе не выхожу из вашей воли. Раз, по-вашему, это нужно, значит, пусть так и будет…

— То есть, иначе говоря, вы хотите сказать, что не вы разрушаете счастье дочери, а что только я один являюсь злым демоном этой любви? Ну что же, я охотно беру всю вину на себя и надеюсь оправдаться пред Богом и своей совестью. Итак, принцесса, раз ваша матушка не имеет ничего против этого свидания, то вы можете еще раз повидаться с принцем!

— Когда? — страстно крикнула София, вскакивая с места. — Когда я могу увидеть его?

— Сейчас, сию минуту! — ответил король, показывая правой рукой на дверь. — Принц в моей библиотечной комнате и ожидает вас там.

Принцесса вскрикнула и хотела броситься к дверям. Но король, удержав ее за руку, произнес:

— Дитя мое, мы с вашей матушкой согласились на это свидание, но должны поставить сначала некоторые условия!

— Так говорите, ваше величество, говорите скорее! — нетерпеливо сказала принцесса.

— Во-первых, во время разговора с принцем вы не должны забывать, что с данного момента уже считаетесь невестой русского великого князя. Затем, это свидание может состояться только в присутствии вашей матушки и вашего двоюродного дедушки. В-третьих, свидание может продолжаться не долее получаса.

— Последние полчаса счастья и то при свидетелях!.. — грустно сказала София.

— Но эти свидетели не будут очень мешать вам, — добродушно сказал король. — Вы встретитесь с принцем в библиотечной комнате и ради приличия оставите дверь широко открытой. Но, если вы отойдете с принцем в противоположный угол, то вас отсюда никто не увидит. Кроме того, мы не услышим ни одного слова из вашего разговора, потому что ваша матушка уже давно выражала желание узнать на деле, может ли старый, беззубый Фриц по-прежнему извлекать мало-мальски приличные звуки из своей флейты, и я собираюсь дать ее высочеству доказательство того, что могу. Эта музыка будет служить аккомпанементом вашему дуэту. Только прошу обратить внимание на то, что я буду играть ровно полчаса. Посмотрите на часы: теперь как раз двенадцать. Я буду музицировать до половины первого, а когда замолкну я, вам обоим тоже нужно будет смолкнуть. Теперь идите, милая принцесса!

София слегка поклонилась и направилась к двери библиотечной комнаты, но не так, как хотела кинуться туда минуту тому назад, то есть с горящими глазами, а наоборот — с померкшим взором и низко опущенной головой.

Подходя к двери, она еще раз обернулась и увидала, как король с приветливой улыбкой подал ее матери руку и отвел ее к самому дальнему окну, откуда немыслимо было видеть или слышать что-нибудь, что происходит в библиотечной. Затем король встал спиной к библиотечной двери, взял флейту, поднес к губам и заиграл. С первым звуком флейты принцесса вошла в комнату, где ждал ее принц Леопольд.

IX

София-Доротея при входе в комнату сразу заметила принца в нише того самого окна, которое уже указал ей король в разговоре. Он хотел встать и броситься к ней навстречу, но она знаком предложила ему оставаться на месте и первым делом озаботилась открыть дверь как можно шире. Затем она еще раз заглянула в соседнюю комнату: ее мать сидела так далеко, что ее не было видно из дверей, а Фридрих стоял спиной и соловьем заливался на флейте. Таким образом, принцесса могла быть уверенной, что хоть в первый момент свидания за ними никто не мог следить.

Тогда она быстро подбежала к принцу и страстно упала в его объятия. Принц судорожно обвил ее лихорадочными руками и крепко-крепко прижал к себе; она положила голову к нему на грудь и замерла…

Сколько длилось это объятие? Может быть — мгновение, может быть — вечность… Счет времени был утерян, все мысли и чувства сосредоточились на невыносимо мучительном сознании: «В последний раз…»

Флейта наигрывала что-то меланхолическое, грустное, словно пела панихиду по их любви. И еще судорожнее стискивались объятия, словно влюбленные говорили ими: «Мы не выпустим друг друга, мы не отдадим друг друга никому!»

Вдруг Леопольд нежно, осторожно поднял голову принцессы, заглянул в ее залитые слезами глаза и сказал с глубокой скорбью: