Неразрешимое бремя

Я вздернул его на ноги и заглянул в лицо.

— А думать надо было, прежде чем продаваться! И хватить сопли развозить, найдете себе работу!

Но глядя на его несчастное зареванное лицо, мне вдруг стало стыдно. Он поступил плохо, но имел ли я право его судить? Ему не место среди стражников, уж коли он продался один раз, то… Но с другой стороны, я нисколько не сомневался, что на его месте появится другой, подкупленный Лидией. Неожиданно мне пришло в голову, что можно ведь поступить иначе.

Опрос остальных стражников ничего не дал. Я съездил в Академию, где обещали к вечеру результаты вскрытия, но все напрасно, ничего нового мне не сообщили. Убийца воспользовался самым обычным кинжалом, был правшой, равно мог быть как мужчиной, так и женщиной. Кардинал и отец Бульвайс были зарезаны во сне, следов сопротивления обнаружено не было. Единственной подробностью, заслуживающей внимания, было то, что убийца, по всей видимости, был достаточно опытный, поскольку жертвы истекли кровью за несколько секунд из-за перерезанной сонной артерии.

А на следующий день меня ждал неприятный сюрприз. Капитан Лунтико арестовал помчика Прошицкого и с позволения отца Валуа отпустил Николаса.

Я влетел в кабинет капитана, хлопнув за собой дверью.

— Вы что творите, капитан? — я повысил голос, уже не заботясь о приличиях. — Вы отпустили на свободу колдуна! А если он опять убьет? На каком основании?!?

— Присядьте, господин инквизитор, — мерзко улыбаясь, сказал капитан. — И успокойтесь. Водички выпейте, жарко сегодня.

Привычная молитва заступнику уже не успокаивала, поэтому я стиснул кулаки и процедил:

— Извольте объясниться.

— А нечего объяснять. Вчера вечером помчик Прошицкий явился в бордель, у него из кармана выпал платок с пятнами крови, девка подняла крик, его скрутили. Как думаете, что за платок?

Я ошеломленно сел на предложенный стул.

— Госпожа Розмари опознала. Помните, вы спрашивали того извращенца Николаса, где вышивка? Так вот, нашлась ваша вышивка. Видно, в нее помчик завернул и ножницы, когда шел к девке, и потом потроха ее, когда выносил и прятал. И никакого колдовства, все это ваши фантазии! Ваши и этой выскочки!

Капитан довольно откинулся в кресле и потянулся за трубкой.

— Я могу взглянуть на платок? И поговорить с помчиком? На каком основании вы отпустили Николаса?

— Помилуй Единый, а за что мне его держать? За то, что в бабье платье нарядился? Ну так это ему к душеведу, а тут держать и кормить его за счет громады я не буду.

— У него двоедушие!

— Тем более, пусть в божевольню отправляется, — капитан был непреклонен, нагло выпустив мне в лицо облако дыма.

— Где платок? — я демонстративно встал и отворил окно, впуская свежий воздух в комнату.

— Держите, — неохотно ответил капитан, доставая из ящика тонкую ткань в кровавых пятнах и протягивая ее мне.

Я аккуратно взял, развернул и вздрогнул — сомнений не было, та самая, что видел у Николаса. Обождите, но…

— Капитан, вы ошиблись. Это та самая вышивка, которую я видел у Николаса, когда приходил… Когда после убийства Ивонны вел дознание в борделе. Я видел ее, и она была чистой. Кто-то подложил ее помчику, предварительно испачкав в крови!

— Не знаю, что вы там видели. Только госпожа Розмари ее опознала, а значит, помчик заходил в комнату ее модистки, взял оттуда ножницы, потом вернул их.

— Он не мог это сделать! Говорю же вам, ткань была чистой!

— Ну значит, вы другую вышивку видели. Господин инквизитор, не морочьте мне голову! У меня есть показания госпожи Розмари. Она заметила помчика, когда он с окровавленными ножницами выходил из комнаты первой жертвы, как же звали эту девку?..

Капитан полез в свои бумаги, я не выдержал и подсказал.

— Лиеной ее звали.

— Точно! Заметила, но побоялась признаться. Опасалась этого вояга. А теперь решилась. Ух, он сейчас лютовать начнет. Но ничего, его помчику уже не уйти от ответа.

— Я хочу увидеть помчика.

Капитан покачал головой.

— Нельзя. Только с разрешения городского совета. Политический вопрос, вы же понимаете, господин инквизитор. Ничего личного.

И опять мерзко улыбнулся, только картину подпортило то, что он подавился дымом и закашлялся. Я не стал тратить на него время и, не мешкая, отправился к отцу Валуа.