Неразрешимые противоречия

Вновь овладев своим телом, Порохов осторожно поклонился, словно боялся спугнуть лучи света с её хрупких плеч, затем выпрямился и, попытавшись хоть как-то успокоиться, начал было вновь объяснять причину своего визита, но тут же осознал, что все мысли разбежались от него, спрятавшись где-то в оглушающем стуке его взволнованного сердца.

Он начал судорожно рыскать в воспоминаниях, прорываясь сквозь эту толщу несвоевременного забвения, а девушка тем временем уже успела достичь пола и теперь направлялась к нему. В этот момент Порохов заметил, что она что-то ему говорит, но эти слова пролетали мимо его ушей, что ввело его в ещё больший испуг, из-за чего он, дрогнув всем телом, стал хвататься резко очнувшимся слухом за все звуки, но успел расслышать лишь последние слова:

– …можно кого-нибудь?

– Что? – вдруг выпалил он.

Девушка недоумевающе посмотрела на гостя, словно не верила своим ушам, что тот не мог не заметить, после чего, выпрямившись, попытался исправить положение:

– Извините, я забыл представиться! Порохов Виктор Алексеевич.

Но он тут же осознал, что, выдав своё настоящее имя, подставил под опасность весь орден, мысль о чем вновь заманила его сознание в размышления.

– …но меня чаще называют просто Лили, – снова вырвали его в реальный мир слова девушки.

Порохов, внезапно погрузившись в размышления, не услышал ни её фамилии, ни отчества, поэтому мог только догадываться, почему она здесь. Но её причастность к этому клану теперь была очевидна. Он, слегка напрягшись, глубоко вздохнул, надеясь полностью пробудиться и разогнать ещё пульсирующее в венах волнение.

– Лили, – повторил Виктор. – На французский манер?

Стоящая рядом с ним девушка заметно смутилась и кивнула головой.

– Лили, прошу меня извинить за мой незапланированный визит, но у меня есть важное дело, которое мне надо обсудить с владельцами этого дома.

Виктор сказал это, сам того не ожидая. Он надеялся в её ответе уловить хоть какой-то намёк на причину её присутствия здесь, в доме, который был уже вычеркнут из списка тех, кому разрешено влачить своё существование, хотя, если учесть роскошь этих стен, определение списка к нему вовсе не подходило.

– Я думала, что у вас проблема с экипажем, – спокойным голосом произнесла Лили.

Тут Порохов вспомнил изначальное оправдание своего визита, но пути назад уже не было, поэтому он уверенно настоял на своём:

– Я не хотел, чтобы посторонние знали об истинной цели моего прихода сюда, но мне крайне необходимо поговорить. Это важно!

– Теперь я хозяйка этого дома, поэтому вы можете обсудить всё со мной.

Эти слова вновь ошарашили Виктора, который, теперь уже боясь услышать следующий ответ, робко спросил:

– Я не совсем понимаю, почему?

Девушка, умоляюще посмотрев на него, опустила взгляд, словно пытаясь скрыть слёзы, и тихим голосом произнесла:

– Моего отца нашли мёртвым в парке пару дней назад… Теперь этот дом мой.

Тут же после этих слов Виктор, схватившись за голову, оставил всякую надежду. Он был разорван на клочки. А в голове витала лишь одна терзающая душу мысль: «Как же такое может быть?».

Послышался глубокий вздох Лили, и она вновь подняла голову, украшенную благородным спокойствием, ожидая дальнейшей реакции этого странного гостя, но Виктор же был окончательно раздавлен. Казалось, что девушка, недавно потерявшая отца от рук человека, стоявшего теперь перед ней, была вовсе не удивлена его визиту. Она уже привыкла, что её отец как-то был связан со многими людьми, которые часто навещали его здесь. Они всегда появлялись неожиданно. Лили не замечала ни их прихода, ни того, как они покидали этот дом. Ей казалось, что эти странные существа появлялись из ниоткуда, а после просто растворялись в воздухе. И в какой-то момент незаметно для самой Лили она просто перестала обращать на них внимание, но и по сей день во снах её преследовала первая встреча с ними, причиной которой стала смерть одного из её самых близких людей. В момент, когда ещё совсем юная Лили зашла в спальню своих родителей, её здесь ждали меньше всего…

Подойдя к двери, она услышала чьи-то довольно грубые голоса, разобрать которые в этом общем потоке речи было невозможно, но это лишь ещё сильнее разожгло её интерес, порождённый странным поведением всех домочадцев, которых она встречала по пути сюда, проходя через длинные коридоры и залы их родового поместья, казавшегося ей огромным лабиринтом.