Нерчинская каторга. Земной ад глазами проповедника

– Истребление, – ответил я. – Вот один из многих принципов. Представьте себе: по учению Евангелия, гнев есть начало убийства или, лучше сказать, самое семя убийства. Не будь в нас гнева – не было бы между нами ни раздоров, ни взаимной ссоры, ни убийства, ни смертной казни, ни самой страшной войны, ни даже какого бы то ни было со стороны друг друга умаления личности, вроде того: ты – дурак, ты – негодяй, или ты – никуда не годный. Удивительный принцип! Дальше: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником и пойди, примирись с братом твоим и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя суду, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь последний кодрант». – По-моему, это значит, что христианин безусловно обязан даже в других против себя подавлять с корнем вырывать силою мира, силою самоотверженной любви, какое бы то ни было чувство неудовольствия, чувство вражды и т. д.

– Я не совсем хорошо понимаю, – шепеляво возразила высокая, стройная, молодая девушка-арестантка.

– Это значит, – говорю я ей, – если вы знаете, что кто-нибудь питает к вам какую-нибудь злобную мысль, то вы, как христианка, во что бы то ни стало, должны примириться с ним или с нею и своею любовью к нему или к ней, точно огнем, сжечь и искоренить в нем или в ней всякое находящееся в нем или в ней нехорошее чувство к вам, хоть бы для этого и пришлось поступиться своим самолюбием и даже своею невинностью перед ним.

– Теперь я понимаю, – ответила молодая арестантка.

– «Вы слышали», – снова начала читать читать брюнетка, – «что сказано древним: «не прелюбодействуй» (Исх. 20:14). А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из твоих членов, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. Сказано также, что если кто разводится с женою своею, кроме вины и прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует». Вот подумайте об этом принципе учения Христа, как я сегодня ночью думала, – и вы придете к такому заключению, что если бы христиане исполняли этот принцип учения Христа, то не было бы никакого разврата, никакого насилия над женщиной и никакого сифилиса. Мало того, тогда не было бы и никакой проституции, не было бы публичных домов и никаких абортов, не было бы и проклятой ревности, не было бы и самоубийств и убийств, не было бы самого вырождения человечества. Развод, – произнесла брюнетка, – да этот развод, по учению Евангелия, есть ужасное потворство разврату.

– Ну а если они не сошлись характерами, тогда-то как? – спросила блондинка.

– Ах, Анюта, Анюта! Все это ложь, наглая ложь! Не сошлись характерами! Сплошь и рядом это «не сошлись характерами» бывает только оттого, что он женится на приданом, или она выходит за толстый бумажник, или не знают границ в удовлетворении своих похотей – вот и все! – властно сказала брюнетка.

– Я с этим согласна, – тихо и положительно сказала Екатерина Васильевна.

– «Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Богом клятвы твои (см.: Лев. 19:12; Втор. 23:21). А Я говорю вам, не клянитесь вовсе: ни небом, потому что престол Божий, ни землею, потому что она подножие Его ног, ни Иерусалимом, потому что он город великого царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым и черным, но да будет слово ваше: да, да, нет, нет; а что верх этого, то от лукавого». – Из этого принципа видно, что Христос запрещает Своим христианам какую бы то ни было произносить клятву. Значит, здесь нет места и присяге. Это хорошо, очень хорошо сказано. Все эти клятвы, да еще именем Божиим, именем Того, Кто раз и навсегда отверг их, сколько делается зла! Сколько из-за присяги пролито человеческой крови, сколько было и еще будет всяких войн! Да, вот где правда, так правда! – сказала брюнетка.