Нереальная дружба

Ричард IV, ставший к сорока пяти годам близоруким, не узнал в грациозной, неразговорчивой красивой француженке ту напуганную девочку, что едва осталась живой на озере Лох-Ломонд. О том, что дочь герцога носила титул маркизы Суасонской, доставшийся ей через родство отца с Бурбонами, он, конечно же, уже успел позабыть.

Что же касается английской красавицы-маркизы, то история её родителей была не менее трагична.

Юная принцесса Мери, младшая сестра Ричарда Благостного, была помолвлена с двоюродным племянником французского короля Генриха IV, Анри де Герриэтом, принцем Наваррским[37]. От Элизабет I он получил титул Первого маркиза Линкольна, а англичане упростили сложную фамилию француза до «Геррита».

Как наследник Наваррской короны оказался на острове англосаксов, в 1623 году уже мало кто помнил. История уходила своими корнями в 1599 год, когда юноше минуло 14 лет и его в некотором роде сослали в Англию, якобы для обучения при посольстве, но на самом деле по неизвестным, пожалуй, никому, мотивам. Хотя в последние годы леди Анжелина склонялась к мысли, что причиной такой нелюбви французской короны, а точнее – католических сторонников королевы Марии Медичи, к протестантскому маркизу являлся брак его отца с английской дворянкой-бесприданницей, от которого первенец и родился. Леди Анжелина подозревала, что французской королеве стала известна тайна её семьи.

В первый же год между юной английской принцессой и французским дипломатом зародилась нежная дружба, которая вскоре переросла в романтическое увлечение.

Принцессе Мери было шестнадцать, когда свадьба с наследником королевского рода д’Альбре стала просто необходимостью: отношения между Францией и Англией снова усложнились. Молодых обвенчали в феврале 1602 года, несмотря на недовольство со стороны Марии Медичи.

Но брак мало повлиял на политическую ситуацию, тогда и было решено, что медлить с заключением второго династического союза между Англией и Францией нельзя.

На тот момент шёл второй год переговоров с Парижем, направленных на поиск жены для Ричарда Тюдора, консорта при правящей королеве-матери. Вёл их Вильям Клиффорд, верный друг молодого короля. Изначально Элизабет I решила, что претенденткой на роль английской королевы станет именно французская принцесса, причём любая. А недостатка в них при дворе Марии Медичи не было. Выбор будущего короля пал на Марию-Луизу Алансонскую – молодой мужчина не мог оторвать взгляда от лучистых бирюзовых глаз девушки, которые смотрели на него с портрета, и послал Клиффорда к ней.

После свадьбы консорта, состоявшейся в мае того же 1602 года, ситуация немного улучшилась, но французские шпионы продолжали колесить по английскому острову, а англичане по-прежнему недолюбливали французских вельмож при дворе Тюдоров.

После одной неудачной беременности принцесса Мери родила дочь – через полтора года брака, что несказанно обрадовало многих в Палате лордов, ведь у короля и королевы так и не было детей, а все ждали наследника. Крёстным отцом маленькой леди Анжелины стал герцог Роквелл, лорд Самуэль Кестенфилд, близкий друг принцессы Мери и камергер её двора, а крёстной матерью – королева Мария-Луиза Алансонская.

Но девочке не исполнилось и полугода, когда её родители, никогда не расстававшиеся друг с другом, погибли при странных обстоятельствах: под их каретой обвалился перекидной мост через ров в замке Линкольн, что был подарен опальному французу на свадьбу.

Это навело Ричарда Благостного на мысль, что кто-то убрал с дороги неугодного юного дипломата, наследника протестантской короны Наварры, который подавал надежды стать хорошим послом, ведь за его плечами уже было несколько удачных поездок в Египет и Испанию.

Леди Анжелину привезли в Виндзор со всеми предосторожностями, на какие только был способен королевский маршал лорд Сансей, виконт Шейнский – верный друг погибшего маркиза Линкольна. Девочку окружили теплом и заботой, определили ей лучшие комнаты на третьем этаже Виндзорского замка. Сирота была официально объявлена Второй маркизой Линкольн, а её опекуном назначили герцога Роквелла.

Через полтора года у королевы родилась дочь – Ирена Луиза Шарлотта София.

Столь странный выбор имени для английской принцессы вызвал волну недоумения среди аристократии, но Мария-Луиза Алансонская отстояла своё право называть дочь так, как ей нравится. В итоге двор (да и вся страна вслед за ним) узнал о появлении первенца венценосных супругов – принцессы Элиссы. Так лорды решили перевести более привычную для аристократической Англии часть имени новорожденной, в то время как сами родители предпочитали называть девочку просто Иреной, даже откинув вторую часть длинного французско-польского имени.

Маленькая маркиза очень скоро поняла, что она сирота. Никого ближе крёстного отца и мулатки Сары, вместе с которой она росла с пелёнок, у девочки не было. По ясным только ей одной причинам Анжелина озлобилась на королевскую семью.