Нереальная. Моя

— Ну, конечно, навсегда. Ты же орг со стажем, должен понимать: затевать это все на меньший срок нет никакого смысла!

Эпилог. Через полтора года

Нереальная

— Я буду через пятнадцать минут! — прощебетал мне в трубку нежный голосок. — Нам я взяла пасту с креветками и чизкейк, а Марку фруктовое пюре.

— Ага, давай, — пробормотала я, раздумывая, надо ли говорить Кусе, что наш девятимесячный товарищ в последнее время разлюбил всю эту перетертую в кашу еду и что пустые упаковки от Фрутоняни, которые она у нас дома видела — мои. Ладно, не буду говорить. Зачем расстраивать беременную женщину? Она и так уже не знает, чем порадовать своего любимчика Марка: то игрушку ему притащит, то вкусняшку, то книжку новую. Играет с ним постоянно, песни поет, тискает. А если бы ее муж — тот самый Тор, он же Дарк, он же Егор — увидел, как она со своим уже немаленьким пузом таскает на руках нашего кабанчика, он бы дал втык и ей, и мне.

Я и сама на нее ругалась постоянно, но на Вику же где сядешь, там и слезешь.

Похлопает своими кукольными глазенками, покивает, а потом все равно делает так, как сама считает нужным. Упертая девчонка.

Поэтому когда пару месяцев назад ей втемяшилось в голову, что нам надо дружить, я была практически бессильна этому противостоять. Вика действовала, как маленький и упрямый бронепоезд: постоянно звонила мне, писала, в свободное время приезжала и гуляла вместе со мной и Марком, помогала мне (именно по ее рекомендациям мы нашли отличную няню), притаскивала какую-то милую ерунду, искренне делилась своими мыслями, не переживая, что я отвечаю ей коротко и сама ничего не рассказываю, короче, была все время рядом. И хотя я очень скептично относилась к идее женской дружбы, а уж тем более к дружбе с человеком, который младше меня практически на десять лет, но мало-помалу я к Кусе очень привязалась.

Однажды мы пошли гулять и она заметила, что я не в настроении.

— Лер, что-то случилось? С Ником поругались?

— Даже если и так, — буркнула я, толкая вперед коляску, — я вообще-то сюр из избы не выношу.

— Да ладно, — заговорщицки ухмыльнулась Вика, — можно подумать, у вас какой-то особенный сюр. Расскажешь? Я могила, честное слово!

— Да не то чтобы поругались, — проворчала я, — просто меня достало каждую субботу сидеть одной дома. Ник торчит на играх, а мне делать нечего. Штабить мне нельзя — считается, что я как жена орга в курсе всех заданий и вообще больше отношусь к руководству, чем к игрокам. Знаешь, я начала понимать тех баб, которые ставили своим мужикам ультиматумы: или я, или Энкаунтер. Я так, конечно, никогда не сделаю, но блядь понимаю их теперь очень хорошо!

— Могу к тебе приехать в эту субботу, — предложила Вика так, будто это было само собой разумеющееся, — посидим, поболтаем, кино посмотрим. Уже не так скучно будет.

Хм.

Я подумала, подумала… и согласилась.

Несмотря на нашу разницу в возрасте, общаться с Кусей было прикольно. У нее имелись в наличии мозги, чувство юмора, она не дергалась, когда я материлась, да и сама, несмотря на свою внешность принцесски, могла приложить крепким словом, если надо. А еще она была такая невозможно искренняя и открытая, что даже такую сухую и чёрствую тетку, как меня, пробирало.

В дверь осторожно постучались, и я пошла открывать: на пороге стояла Куся, похожая на милого колобка. Я тут же забрала у нее пакеты с едой и кивнула, чтобы она проходила в дом.

— Марк еще не спит? — с надеждой спросила она.

— Спит, конечно, — фыркнула я, — время девять. Приехала бы на час раньше, посмотрела бы, как он купается.

— Ооо, — лицо Куси приобрело мечтательное выражение, — в следующий раз обязательно приеду! Очевидно, что окситоцин ее беременный организм вырабатывал в нужных количествах, раз она так бесконечно восхищалась нашим ребенком.

— Вообще не понимаю, — хихикнула она, снимая ботинки, — как у таких сухарей, как вы с Ником, появился такой зайка как Марк.

— Че это Ник сухарь? — возмутилась я. — Ладно я еще, со мной все понятно, но Ник — солнышко же! Марик весь в него.

У Вики было какое-то однобокое представление о Нике, видимо, из-за того, что она видела его в основном в качестве орга. А еще, по-моему, она так до конца и не простила ему ту сложную одиночную игру, которую он сделал для Дарка.

— Ой да, Марик, конечно, вылитый папа, — засмеялась Вика, — хорошенький!

— Кто, Ник или Марик? — хмыкнула я.

— А сама как думаешь? — поддела меня она.

— Оба, — расплылась я в самодовольной улыбке. Я никогда бы в жизни в этом не призналась, но мне было безумно приятно, что Вика разделяет мое восхищение собственным ребенком. Я никогда не думала, что можно любить кого-то так безумно и слепо, как я любила этого маленького засранца с очаровательными ямочками на щечках, с шоколадными глазищами (копия папиных) и темными кудряшками. От меня там не было ровным счетом ничего, но почему-то это совершенно не расстраивало.