Нереальная реальность-2 Пятая цитадель

На экранах было видно, как восстанавливались боевые порядки солнечных ратников. И как гнали, уничтожали, рубили нечисть.

***

Лаврушин играл и играл.

Наконец обессиленно уронил голову на руки.

Музыка ушла.

Но она сделала свое дело.

Лаврушин был совершенно истощен. Музыка, уходя, звала его с собой, в неведомые дали. И трепетная послушная душа Музыканта устремилась вслед за ней. И смерть на миг показала свое лицо. Поманила. Сладкоголосо пообещала счастье и успокоение.

Сколько Лаврушин пробаллансировал на грани? По земному времени - несколько минут. По внутреннему - очень и очень долго. Настолько долго, что он устал думать и взвешивать. Он устал бороться.

Напоследок он решил попрощаться… И с трудом разлепил веки. Над ним наклонился Степан. Сам Лаврушин лежал на каменном полу.

- Я ухожу, - прошептал Лаврушин.

- Нет, рано уходишь. Не твой час. Повремени, - послышался откуда-то справа голос Большого Японца.

Он простер руки над Лаврушиным и недвижимо застыл. И в лежащего человека начали вливаться силы. Большой Японец напаивал его своей энергией. Его ладони орошали живой водой лицо измотанного жаждой и пустынью путника. Эта вода лилась в шершавое иссохшее горло.

И вот Лаврушин приподнял голову.

- Где враг? - прошептал он.

- Ушел из Цитадели, - сказал Большой Японец.

- Сам?

- Зачем сам? Мы сильно сильно помогли.

- А провал?

- Ушел тоже. Не сам. Ты очень помог.

- Надолго ушел?

- Ох, надолго. Ты очень залатал дыру. Крепко залатал. Теперь не порвется.

Лаврушин приподнялся. Его поддерживали Степан и Большой Японец. Лаврушин рухнул на стул перед «органом».

- Нам пора, - произнес он слабо.

- Куда собрался? - спросил Степан.

- Домой.

- А нужен он нам, этот дом? - с сомнением осведомился Степан.

- Нужен. Нам надо домой.

- Как? «Пианино»?

- Нет. Его мало, - пальцы Лаврушина снова легли на клавиши Органа.

Потребовался всего лишь один аккорд.

И открылась дико вращающаяся воронка. Она с хлюпаньем засосала друзей...

***

- Вы мне дом подпалите, - забеспокоился Мозг.

Он призматическими глазами смотрел, как друзья появляются из дыры в пространстве.

- Все хорошо, - махнул рукой Лаврушин, и упал на диван без сил.

- Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Шляются по ночам, - заворчал Мозг.

Лаврушин повалился на диван и проспал четырнадцать часов. И все это время Степан не отходил от него. Сам он дремал в кресле, чутко, реагируя на малейшие шумы.

Лаврушин проснулся новым человеком. Ничто в нем не напоминало, что еще недавно за ним приходила смерть и уговаривала подчиниться ей.

- Степ, я на самом деле залатал провал? - перво-наперво осведомился Лаврушин.

- Вроде бы.

- Ох, - Лаврушин потер виски, откинул одеяло. - Вот занесло.

- Ну, с тобой связываться, Лаврушин. Чтобы я еще раз, да на твои аферы... Да я...

Лаврушин теперь был спокоен. К Степану в полной мере вернулось брюзжащее занудство. Оно и не собиралось уходить далеко. Оно только чуток приутихло, когда все вокруг пылало и дымилось и было не до него. Но теперь Лаврушин знал - Степан ему плешь проест.

- Степан, ты не понимаешь. Без нас был бы крах. Полный. Льды дошли бы до земли.

- Фашисты! Чапаев! Нежить! Офанареть!

- А чего фонареть? Что, на Земле нечисти меньше?

- Не меньше, - Степан помолчал, а потом воскликнул: - Я только не понимаю, что у нас за жизнь такая - выручать всех. То Галактическую войну предотвращай. То Ледниковый период. Это чего за наказание?

- Сказали же тебе - предначертание.

- Начертание, предначертания. Понабрались всякой чуши.

- Все это не нами заведено…

***

Лаврушин провалялся дома еще два дня. Наконец, силы он восстановил окончательно.

- Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, - напевал он песню, привязавшуюся во время путешествия в Москву-оптимистическую.

Он стоял перед зеркалом и чистил зубы. Бог ты мой, чего же они пережили. Но все хорошо, что хорошо кончается. И даже жалко как-то, что путь в пси-миры теперь заказан. Кто там сторожит проходы? Холодные Демоны, которые сжуют без соли любой блок возвращения... Если бы продумать другие варианты возвращения. Например, можно вставить блок замедления непосредственно в аппарат...

Мысли его потекли в нужном направлении. Автоматически докончил с чисткой зубов и принялся тереть щеку «шиковским» лезвием. В голове уже сложилась корректная схема, которую можно и опробовать.

Хотя стоит ли? Надо начинать снова жить нормальной жизнью.

Опять институт. Опять борьба за выживание направления. Безденежье. Дурацкие проблемы придурочного времени, в котором угораздило очутиться. И никакой потусторонщины. Никаких Чернокнижников. Никаких сражений. Никакого риска для жизни, кроме риска попасть под горячую пулю рэкетира или под нож уличного грабителя или просто под падающий от просроченного техосмотра самолет.

- Будем жить спокойно, - уверяя больше себя, чем отмечая факт, произнес Лаврушин.

Он посмотрел в зеркало, улыбнулся себе.

И вдруг из глубин стало выступать другое лицо. Появилась физиономия Чернокнижника. И послышался отдаленный голос:

- Мес-с-ть..

- Вот зараза, - Лаврушин плеснул на зеркало водой, и лицо пропало.

Надолго ли?..