Нереальная реальность. Начало пути (СИ)

Через некоторое время, мои уши стали улавливать звуки, звук открывающейся входной двери, взволнованный голос Сергея Александровича, он спрашивал в порядке ли я. Приказал Максиму отнести меня в одну из комнат, через секунду из коридора я оказалась в темной комнате. Меня положили на кровать, но распрямиться я никак не могла, боль просто скручивала меня, как могла, будто издевалась, пытаясь проверить, как смогу выдержать выкручивание костей и суставов. Теперь я не выдержала, я стала просто орать, когда Максим и Сергей Александрович стали пытаться «развернуть» меня на кровати. Когда же я поддалась, Лиза уже принесла Сергею чемодан полный каких-то лекарств, колбочек, шприцев и т. д. Мое тело дернулось от прикосновения чьих-то холодных пальцев. Кто-то стали быстро разматывать повязку на укушенном запястье, потом через некоторое время кожу стало ужасно щипать, от чего я еще больше стала издавать кричащие звуки. Я услышала, что Максим говорил, что уже поздно, но Сергей Александрович возразил, он сказал, что со мной будет все в порядке. Я приду в себя через несколько часов и что, возможно, мне придется остаться у них дома. Лиза лишь тяжело вздохнула и помотала головой. Тимур тихо выругался, что «пес» был бесполезен, так как из-за своих чувств потерял нюх на опасность. Расслабился!

Глава семейства заявил, что останется со мной, чтобы наблюдать за моим приходом в себя. Максим молча, согласился и перед тем, как встать с края кровати, решил меня успокоить, проведя по моему лицу своей холодной рукой. Вдруг, его пальцы остановились у меня на ключице. Сергей Александрович наклонился, и я увидела волнение в его глазах. Он тут же стал отдавать дополнительные указания своим детям. Лиза резко соскочила и на три секунды исчезла из комнаты. Потом, когда она пришла, в руках у нее был какой-то пузырек. Цвет жидкости в нем был нежно малиновый. Сергей взял его и открыл, после чего несколько капель попали мне на то место, где раньше замерли пальцы Максима. Первое чувство, которое появилось после этого — это удвоенная боль, от чего меня изогнула так, как я раньше не могла чисто физически изогнуться. Потом я резко отключилась. Та боль, которая меня уничтожала, одолела меня, и я пропала в небытие, тяжело выдохнув воздух, который глубоко вдохнула несколько секунд назад.

ГЛАВА 11

ЯД

Я открыла глаза, казалось, будто я спала все это время, тяжесть в руках, в голове, в ногах… Вспомнив, что вчера ударилась головой об косяк, я протянула руку к голове, на том месте выскочила огромная шишка. Правое запястье что-то давило, это повязка, которую мне снова наложил Сергей Александрович. Хотелось убрать эту ткань и посмотреть, что же там такое, но я решила, что будет лучше, если я все пока оставлю как есть.

Я не двигалась на кровати, лежала на спине. В комнате не было ни звука. Темная комната и я лежу на двуспальной кровати. Интересно, чья это комната? Мне стало интересно, что еще есть внутри, мои глаза уже привыкли к темноте, и поэтому я стала смотреть на то, что сейчас было вокруг меня. Тумбочка у кровати, на ней стоял светильник, зашторенное окно, два кресла и кофейный столик, дверь. На стенах можно было заметить наличие картин. Возможно даже это картины Максима. «Нужно вставать». — Подумала я про себя. Я скинула одеяло, и мои босые ноги опустились на пол, покрытый ковром. Я встала и прошлепала к двери комнаты, моя рука потянулась к ручке двери. Первое что произошло, это свет, которого не было в моей комнате, резко дал мне в глаза, мне пришлось сильно зажмуриться. Я вышла в коридор второго этажа. В доме было тихо. Мне стало интересно, где же все, поэтому просто решила пойти на право, думая, что может там-то, я кого-нибудь найду. Но никого не было. В комнате Юли, если бы она была там, что-нибудь все равно происходило, она любила каждый раз менять обстановку. Но сейчас там была тишина. Я шла дальше, проходя мимо картин повешенных на стенах. Разные картины, пейзажи, натюрморты, портреты… Они были написаны либо Максимом, либо какими другими известными художниками разных времен. Я шла дальше, комната Максима, где всегда пахнет красками и растворителями, и, конечно же, картинами недавно написанными. Там тоже не было ни звука. Я уже подошла к лестнице, вспомнила, что на первом этаже кухня и там всегда у них стоит вода, для посетителей вроде меня. В принципе кухня оборудована так, чтобы принимать гостей-людей, а я так сильно хотела пить, поэтому я решила спуститься. Я уже проходила мимо кабинета Сергея Александровича в сторону кухни как услышала не громкий разговор. Громовы все-таки были дома! Я тихонечко подошла к двери и стала слушать, что же они там говорили.

— Я понимаю, что так и нужно было сделать, Слава. Но ты должен был понять, что его надо было оставить живым. Древние наверняка уже почувствовали, что его нет. — Это Сергей Александрович, голос встревоженный, ни капли злости, только сплошное переживание.