Нереально, но вместе

— Есть кое-что, чего бы мой отец не хотел меня лишить ни при каких условиях. Каким бы человеком он не был, он не желает мне смерти, — когда до меня доходят его слова, дыхание перехватывает. — Я сделаю это, если это будет единственный способ обеспечить вашу безопасность, Мари. Тогда в самоубийстве появляется хоть какой-то смысл. Умереть добровольно просто потому, что ты не вывозишь — глупо. Я люблю тебя. Твои дети любят тебя. Родители, Джонсон и чёрт знает, кто ещё. Просто дай мне руку, и мы выберемся вместе.

Руку дать проблематично, он обнимает меня крепко, и руки зажаты между нами. Но найти его губы легче лёгкого. Этот поцелуй не вызывает похоть, скорее показывает, что мы рядом и вместе. Я и не догадывалась, что ему тоже страшно и больно — вечно такой непрошибаемый, уверенный в себе. Сильный, гораздо сильнее меня. Семь лет счастья — это бесценный подарок, жизнь моего сына тем более. Спасибо, Кир.

Поцелуй из успокаивающего постепенно становится чувственным, руки Кира скользят по моей спине, по ягодицам, убеждая, что жить стоит. Хотя бы ради этих рук. Он дотягивается, не глядя, до полки в изголовье, хватает одну упаковку.

— Ненавижу эту хрень, — сознаётся честно.

— Надо было ультратонкие брать, — это не мои проблемы. Безусловно, без них лучше, но нет.

Он смеётся, тянет меня за руку, поднимая:

— Выбирай.

Мой палерский не настолько хорош, чтобы легко читать надписи на коробках. Кир не помогает, прижимается сзади, отвлекая от изучения резиновой продукции, ласкает грудь. В итоге нахожу то, что нужно, лишь несколько минут спустя.

— Поможешь? — интересуется, прикусывая мочку. Почему нет?

Яхту качает на волнах никогда не спящего океана, меня качает на волнах его любви. Долго и с безумной нежностью.

КИРАМ

Мари засыпает и больше не хмурится, хотя я знаю, что это временно. Завтра её демоны начнут одолевать мою девочку с новой силой. Но выбраться из Палеры, чтобы дать ей то, чего жаждет, не так уж и просто. Мансур следит за нами, не сомневаюсь. Потихоньку вывожу средства на запад, чтобы моя семья не осталась ни с чем после побега. Джонсон весьма в этом помогает, чтоб его. И сложно определиться с тем, где нам предстоит жить — Кио не вариант, там нас будут искать в случае чего в первую очередь. Мир большой, спрячемся, конечно. Я и раньше задумывался над тем, почему она абсолютно доверяет своему Нейту и не доверяет мне. Вывод напрашивается сам собой — у них нет друг от друга секретов, и проблемы решать они привыкли вместе. Я же так не могу: мужчина преодолевает все трудности сам. Меня так учили — женщина не должна в принципе задумываться о всяких накладках. Даже просто в общих чертах рассказать ей о том, что произошло со мной за те годы, что мы не виделись — это переступить через себя. Разве можно нагружать столь хрупкое существо своими страхами и сложностями? Но Мари, видимо, считает иначе. Может, и правда, посвятить её в наши с Джонсоном планы? Посоветоваться насчёт места, где стоит осесть в дальнейшем? Мари много путешествовала, знает изрядное количество укромных уголков. Да и, наверное, будет лучше, если выберет ту страну, где ей будет комфортно. Её друг давно утверждает, что в первую очередь надо спросить у Мари. Сам он настаивает на Сайшере. Независимое островное государство с сильным политическим статусом. Как вариант.

Мне не спится категорически, выхожу на палубу, прихватив бутылку воды. Стараюсь припомнить момент моей жизни, когда в ней не было бы адской кучи проблем. На ум не приходит ничего кроме раннего детства до аварии и короткого периода жизни с Мари до свадьбы с Алией. Негусто. Кстати, об этом тоже надо позаботиться — обеспечить Алию на будущее. А ещё есть Дина с Мириам и их дети. Слишком много ответственности для меня одного. Я скольжу глазами по тускло отблёскивающим в темноте волнам, пытаясь найти универсальное решение. Нежные руки обхватывают меня за талию — так задумался, что пропустил её появление, впервые в жизни, наверное. Мари прижимается к спине и молчит долго.

— Знаешь, почему Спаситель мог ходить по воде? — интересуется ни с того, ни с сего. — Мы с Нейтом давно вывели теорию — в нём просто дерьма не было, грязи, которая тянет нас всех на дно.

В нашей религии тоже есть похожий персонаж, я понимаю, о чём она. Меня удивляет сам факт, что она заговорила про веру, никогда не замечал за ней этого.

— Я не сошла с ума, — усмехается. — И не собираюсь в монашки. И даже не хочу ходить по воде. Но вот выплыть хотелось бы. У нас ничего не получиться, Кир, если ты всё будешь решать за моей спиной и за меня.

Я разворачиваюсь, чтобы обнять её, целую в макушку.

— Я попробую, Мари. Это сложно, но я постараюсь.

4

МАРИ

— Так постарайся прямо сейчас, — нет, не требую, прошу. — Что вы задумали с Нейтом? Он объяснил, как мог, но даже с нашими шифрами я не уловила деталей.

— И много у вас шифров? — Киру явно не нравится, насколько мы близки.

— Более, чем достаточно, — он снова соскакивает с темы, и я смотрю на него с упрёком

— Пойдём, — Кир уводит меня с палубы обратно в каюту.

Уже в спальне, притягивает к себе, укутывая в лёгкую простыню.