Нерешенная задача

Когда Анни не вернулась вечером домой, управляющая всем домом фон Махель строгая и добрая женщина Дора забеспокоилась. Усевшись глубоко в кресло и занявшись вышивкой, она поставила на маленький круглый столик телефон с собой рядом. За окном стемнело. Она стала смотреть в окно каждые десять минут. Отложив рукоделие, пошла в комнату Кристиана. Его нянечка уже уложила спать, и сама готовилась ко сну. И её мимолетный вопрос, заданный из любопытства, еще больше внес напряжения в настроение управляющей.

— Что-то хозяйка не пришла сегодня к сыночку?

— А её еще и дома нет — ответила Дора и смущенная всем этим медленно вышла. Она спустилась вниз и направилась во двор. Чувство смутной тревоги нарастало. И ей казалось, что действия, любые, пусть даже бессмысленные, позволят сохранять спокойствие. На высоком бетонированном крыльце горело два газовых фонаря и летали комары возле полосок света, покачивающихся от легкого дуновения ветра. И Дора задумчиво уставилась взглядом на кутерьму летающих насекомых, совершенно не замечая их, так как мысли были далеко отсюда. Она ждала и прислушивалась к звукам на дороге за высокой оградой. Было тихо, но сбоку, вдалеке от дома, со стороны конюшни раздавались шумы, то громче, то тише, а потом это стали постоянные, гулкие стуки. Что-то творилось странное и её это, как управляющую дома, не могло не взволновать. Она пошла к конюшне и застала встревоженного конюха.

— Что у вас так шумно? — спросила его. И новый удар из денника Ангела заставил её вздрогнуть. — Ангел?!

Конюх развел перед ней руками:

— Ангел не в себе! С ним никогда такого не было! Он бьёт копытами по двери с разгона. Он их скоро вышибет, я опасаюсь.

— Что ты придумываешь, как он может бить по двери?

— Вы не подходите близко, он не управляем. Заходит в глубь денника и прыгает на дверь или задними ногами пытается вышибить ворота денника.

И правда, из денника с периодичностью в две — три минуты раздавались сильнейшие разовые удары копыт и ворота дребезжали и вибрировали на крепких петлях, нервируя двух лошадей из соседних денников. Они стали метаться и ржать. Ангел ржал чаще остальных, но это не было разговором коней между собой, Ангел и не прислушивался к их ответам. Он что-то требовал свое!

Дора молча пошла из конюшни, сгорбившись как старушка, с опустившимся ей неожиданно на плечи страхом. Возможно, это была интуиция и все знаки, на которые она натыкалась по ходу, подтверждали её негативные предчувствия.

Войдя в дом, она сразу бросила взгляд на огромные часы. Было двенадцать часов ночи, и она решилась, пусть её выводы окажутся поспешными, пусть хозяйка не будет довольна её скоропалительными действиями, но она сделает это и… позвонила в полицию.

Еще через два часа дом навестили два полицейских, но гулкие удары из конюшни не давали никому покоя, конюх с виноватым видом пришел сообщить, что любимому коню хозяйки он вынужден дать снотворного, потому что ворота его денника уже не выдерживают, конь не управляем по непонятным причинам и вырвавшись из конюшни с ним невозможно будет сладить.

Дора спросила:

— Может его накормить лакомством?

Тот отрицательно закачал головой:

— Он не берет. Он от всего отказывается.

— Хорошо. Нужно найти в доме снотворное. Только не переусердствовать.

— Я не уверен, что ему удастся его дать, он ни пьет, ни ест, я пригласил с ипподрома ветеринара. Жду.

Полицейские были удивлены поведению коня, но только пожимали плечами.

Среди ночи был сделан телефонный звонок Хелен, только с одной целью, проверяли все возможные места нахождения хозяйки дома в столь поздний час.

Дора уже слабо сдерживала свое волнение, в нетерпении она ходила по гостиной, вышагивая взад и вперед и полицейских стало раздражать её хождение. Они разрабатывали план своих дальнейших действий и один из них ушел проверять комнату Анни, чтобы найти возможные знаки, дающие направление дальнейшим поискам. На завод была направлена малая группа из полицейского участка, но они донесли, что ночная смена работает в обычном режиме и владелицу никто не видел с пяти часов вечера. Управляющий был вызван в полицейский участок и тщательно опрошен. Суета подымалась, она не приносила ничего нового, но растревоженные люди уже не уходили спать в свои дома, а Хелен приехала всклоченная и плаксивая. Она была последним человеком, с кем общалась Анни, по этой причине корила себя за все, и сама не понимала за что, но ей все время хотелось плакать. Душа беспокоилась и никакие утешения не помогали. Чувствовалась враждебная энергетическая волна в доме и подсознание знало, в дом вошла беда! А может она из него и не уходила?